Вирусный флигель

И действительно, отношения между ними с самого начала сложились очень плохо. Джонс был квалифицированный специалист и уже десять лет занимался научной разведкой, знания Уэлша оставляли желать много лучшего. Зато он был «необыкновенно хитер и ловок» и одержал верх над отделом научной разведки лишь благодаря особо важной роли Норвегии в получении сведений о немецких атомных исследованиях. Именно через Скандинавию, являвшуюся разведывательным уделом Уэлша, регулярно поступала информация о немецких работах. Так, Лейф Тронстад поддерживал непрерывную связь с жившим в Осло ядерщиком профессором Вергеландом и с проживавшим в Стокгольме «юным другом» норвежцем Холе. К Вергеланду поступали особо ценные сведения. Они шли прямо из Германии, в частности от редактора «Натурвиссеншафтен» доктора Пауля Розбауда. Именно ему союзники обязаны своей осведомленностью обо всех ведущих немецких ученых, с которыми Розбауд до конца войны сохранил дружеские отношения.

Разумеется, Джонс не располагал источниками столь важной информации, и это сказалось на его положении. К тому же в ближайшие месяцы Перрину пришлось с головой погрузиться в дела, связанные с работами американцев. Он поневоле все чаще и чаще имел дело с американскими разведчиками, делавшими то же, что и Джонс. Это еще больше нервировало Джонса, его и без того плохие отношения с Уэлшем переросли в открытую войну.

Можно не без оснований полагать, что Перрин и Уэлш с целью повысить настороженность британских властей несколько переоценивали шансы немецких атомщиков в деле создания бомбы. Что же касается их американских коллег, то в ту пору они в первую очередь думали не о бомбе, а о другой серьезной опасности; ведь даже не преуспев в создании бомбы, немцы, запустив реакторы, могли бы производить очень много радиоактивных веществ и применять их подобно химическим отравляющим веществам. В конце весны 1943 года такая перспектива весьма тревожила генерала Гровса, и он обратился к председателю Национального совета оборонных исследований доктору Джемсу Конэнту с просьбой провести специальное изучение указанного вопроса. Конэнт ответил 1 июля:

Возможность получения значительных количеств радиоактивных веществ с периодами полураспада порядка двенадцати дней в настоящее время представляется весьма вероятной.

Конэнт полагал реальным, что в 1944 году Германия, используя тяжелую воду, окажется в состоянии еженедельно вырабатывать радиоактивные вещества в количестве, эквивалентном миллиону граммов радия! И если такое количество рассеять на площади в две квадратные мили, потребуется тотальная эвакуация из пораженной зоны, а часть населения окажется полностью выведенной из строя. Конэнт считал вполне осуществимым для немцев создать в большом городе, например в Лондоне, зону от половины до нескольких квадратных миль, зараженную радиоактивными веществами в такой концентрации, чтобы «оказалась необходимой эвакуация населения». Единственным утешительным для Гровса был вывод, что «если Германия предпримет радиоактивное нападение, оно вернее всего окажется направленным на Великобританию, а не на Соединенные Штаты».

Но англичанам подобный вывод не мог принести облегчения. Через месяц после выхода отчета Конэнта сэр Джон Андерсон беседовал с ним в Вашингтоне. Они встретились в Космическом клубе. Андерсон сказал, что Великобритания вследствие ее особой уязвимости жизненно заинтересована в атомных исследованиях. Затем он сообщил Конэнту о тяжелой воде. По всем сведениям из Норвегии было ясно, что немцы все еще не сумели найти наиболее эффективного способа ее получения; англичане же считали наиболее пригодными следующие три: фракционная дистилляция обыкновенной воды; процесс каталитического обмена с использованием электролитического водорода и фракционная дистилляция жидкого водорода.

Первый способ (в Германии его разрабатывал Хартек), вероятно, мог оказаться наилучшим, но требовал громоздкого оборудования (по той же причине его забраковал и Хартек). Второй способ (тот, что использовался немцами в Веморке) был англичанам хорошо известен. Третий (в Германии им занимался Клузиус) был изучен менее остальных и мог таить в себе непредвиденные осложнения. Англичан, открывших путь к пятикратному повышению производства тяжелой воды, очень беспокоило, не удалось ли и немцам достигнуть того же.