Вирусный маркетинг

Пятьдесят третий день заключения. Охваченный предчувствием, Натан проснулся очень рано и теперь сидит на кровати по-турецки, пытаясь уловить малейший шум, малейшее движение в воздухе. Еще ни разу с тех пор, как они уехали из Гренобля девять недель назад, его ум не был так ясен. Он остро ощущает любые колебания, производимые движением его тела в пространстве.

«Сегодня посещения не будет».

Лоик больше не придет. Он убежден в этом. Следующая его мысль — о том, как просто удерживать в плену трех человек, так, что никто не поднимет тревоги и не сможет отыскать их. Троих — и еще десятки других. Ибо все говорит о том, что он, Камилла и Лора не единственные пленники. Лоик упоминал о подопытных. Сколько их?

Через несколько часов он отчетливо слышит в коридоре перешептывания. Раздаются приглушенные голоса мужчин и женщин, порой до Натана долетают обрывки фраз, которые ему удается разобрать. Похоже, все заняты перетаскиванием коробок, мебели, оборудования. Тяжелые шаги. Новые. Он готов поклясться, что не слышал их прежде. Очевидно, что-то носят. Шорох, по полу волочат какие-то предметы. Настают минуты затишья, но его вновь нарушает шепот, который становится все громче. Натан внимательно вслушивается в те слова, что успевает уловить. Ему кажется, что еду дают позже. Примерно два часа разницы с привычным распорядком. На них это не похоже. До сих пор они действовали с механической точностью.

Он закрывает глаза, как ему думается, в 11 утра и больше не открывает их. Проходит день, размеченный криками, — они доносятся издалека или свысока и отдаются в самых нижних коридорах, которых никак не должны были достигнуть. Их улавливает чуткий слух Натана-слепца. В его уме волнами прорисовывается география тюремного пространства. Сидя на кровати, он, слепая лысая мышь, угадывает границы, высоту, проемы и ответвления.

Пару мгновений над ним кружит огромная муха.

«Частичка внешнего мира».

В тюрьме повеяло чем-то новым. Сколько бы Натан ни искал, даже в отдаленных уголках его памяти нет и тени воспоминания о насекомом, которое летало бы в этих четырех стенах. Близится конец, но он пока не готовится к смерти. Он недостаточно о ней знает. Ему известны не все детали.

Никто не открывает дверь в этот день. Он ждет до самого позднего часа, но тяжелая стальная дверь по-прежнему на запоре. В конце концов он засыпает, терзаемый сомнениями.

Утром пятьдесят четвертого дня, на рассвете, его будит лязг ключей. Руки и ноги затекли, веки тяжелые, чувства притупились. Он больше не ощущает плотности воздуха. Повернув голову, Натан видит, что дверь широко распахнута. В проеме застыли Камилла и Лора, на которых направлено несколько стволов.

Они стоят к нему спиной.

Число человеческое

ТИН, АРДЕШ,

2 января 2008

Переезд стал для них испытанием, усугубив психическое напряжение последних недель заключения. Их перевозили в душных багажниках двух «Мерседесов», мчавшихся на полной скорости. Ехали добрых два часа. Может, чуть меньше. К тому моменту, как открыли багажник, лицо Камиллы совсем побледнело.

«Пугающая белизна».

На ее осунувшемся лице читается немая паника. В надежде на недостижимое утешение она ищет взглядом Натана. А Лора лежит с отсутствующим видом, окруженная тревожной тишиной. Похоже, она сносит удары невозмутимо, будто ей все безразлично.

«Словно они уже не могут повредить ей».

Словно она перенесла уже невообразимо много и больше не борется.

Натан трясет головой, прогоняя эти мысли.

Тексье, которому помогает Лоик, вытаскивает пленников из багажника и приказывает двигаться по снегу вперед, к кучке каменных домиков сухой кладки. Заторможенная, Лора проходит мимо Натана, даже не взглянув на него.

«Она не дрожит».

Хотя на ней лишь тонкая полотняная рубаха, и она, конечно, не может защитить Лору от снега, который шквалом обрушивается на дорогу.

Эта деталь поражает Натана: на улице, должно быть, около нуля по Цельсию. Ему холодно даже в свитере. Ни вынужденный переезд, ни страх, от которого сводит живот, не могут заставить его забыть об этом.

Фоб проверяет, как связаны Натан и Камилла. Тексье затягивает веревку на руках Лоры. Он старателен, операция занимает у него больше пяти минут. Прикрыв глаза, девушка задерживает дыхание.

Подгоняемые надзирателями, они отправляются в путь по узкой заснеженной дороге. Гигантские, местами обугленные сосны — свидетели недавнего пожара — закрывают вид на зажатую между крутыми склонами небольшую долину, где шумит невидимый поток. Толстый пласт снега заглушает шаги процессии.