Вирусократия

– Не волнуйся. У меня достаточно сил для того, чтобы уж одного (а вообще-то гораздо больше) человека привести в состояние, когда его организм вместе с живущей в нём частью МОЕГО ТЕЛА сможет эффективно подавить создание эльфов. Правда, это может быть немного больно, потому что этот мутант поражает, как ты знаешь, и нервную систему. Но и облегчить боль тоже можно, увеличив выработку эндорфинов и внутренних опиатов. Так что Я ещё раз спрашиваю тебя, ты действительно хочешь ЭТОГО?

– Ну а я ещё раз подтверждаю – да, я этого ХОЧУ! Очень хочу, если честно!

– Ну что ж, тогда и быть по сему! Приготовься, первые несколько часов тебе будет достаточно больно. Но потом все пройдет, и уже скоро ты сможешь приступить к работе.

– Я готов. Начинай. И, надеюсь, до новых встреч?

– Конечно. И как там говорил ваш космонавт: «Поехали!»

– Смотрите, смотрите! Он оживает! – удивлённо прошептал Черногрыз.

Взгляды Степановой и подошедшего Тельнова и без этих призывов «прилипли» к экрану монитора. Появляющиеся там показатели свидетельствовали о невозможном – уже несколько минут как мертвое, если не считать работы отдельно взятых мозга, печени и почек, тело Петра Скворцова, стало заново подавать признаки жизни! Вдруг буквально на глазах запустились и ещё как! – казалось бы уже полностью угасшие иммунная и нервная системы. Стремительно изменились параметры энергетических процессов. Спустя всего несколько минут – сколько точно, они, завороженные происходящим, засечь не смогли – лежащий в боксе высшей защиты смертельно больной и, согласно всем канонам реаниматологии, уже умерший человек самостоятельно вздохнул и неожиданно закричал. Так, словно его терзала жуткая боль. Впрочем, показатели на мониторе свидетельствовали, что так оно и было! Профессор неожиданно осипшим голосом произнёс, обращаясь к Черногрызу:

– Введи ему кубик бупранала и кубик конотоксина.

Семён немедленно набрал на клавиатуре необходимую команду и по автоматизированным катетерам в вены Скворцова вместе с поступавшими туда перфтораном и миоглобином заструились сильнейшие болеутоляющие.

– Может, это всего лишь ремиссия? Вы же знаете, такое иногда бывает, – еле слышным шепотом на ухо спросила Степанова у Тельнова.

– Не похоже – уж слишком сильная активизация всех органов и систем. В любом случае надо ему помочь. И верить в лучшее! Верить, Зоя Фёдоровна!

Спустя полчаса Пётр открыл глаза. Сидящие у монитора слежения коллеги дружно издали вздох облегчения. Они ещё не догадывались, что прямо на их глазах наступила новая, совсем иная эпоха в жизни человечества. Позже ее с полным правом назовут «началом эры вирусократии». Направление развития человечества изменилось навсегда и бесповоротно, открыв пути прогресса, о которых люди ранее не только не мечтали, а даже и не подозревали! Но это уже история для совершенно иного повествования.