Вирусомания

А как насчёт успешных экспериментов Пастера с вакциной против бешенства в 1885 году? Исследователи обнаружили, что они вообще не удовлетворяли научным стандартам и были, таким образом, непригодны для поддержания хоровой похвалы за его вакцинную смесь. Супер-вакцина Пастера «могла вызвать, а не предотвратить бешенство», пишет научный историк Гораций Джадсон.²³

Эти эксперименты не обсуждались на протяжении десятилетий в основном из-за особой секретности знаменитого француза. За свою жизнь Пастер не позволял никак и никому, даже своим ближайшим сотрудникам, изучать его записи. И «Хитрец Луи» договорился со своей семьёй, что его книги также должны остаться недоступными для всех после его смерти.²⁴ В конце XX века Джеральд Гейсон, медицинский историк из Принстонского университета, впервые получил возможность изучить записи Пастера, и он опубликовал факты о мошенничестве в 1995 году.²⁵ Его выводы признали спорными, что не особо удивительно, поскольку здравая наука процветает в прозрачной среде, чтобы другие исследователи могли проверить сделанные выводы.²⁶

Секретность имеет особую цель - избежать независимого мониторинга и проверок. Когда внешняя проверка и проверка независимыми экспертами отстранены от процесса, шлюзы открыты для мошенничества.²⁷ Конечно, мы наблюдаем отсутствие прозрачности во всем мире, будь то в политике, в таких организациях, как международная футбольная ассоциация ФИФА, а также в «научных сообществах [которые] считают, что у них есть право на государственное финансирование, а также на свободу от общественного контроля», как писал Джадсон.²⁸ Этим основные исследования фактически были опечатаны для общественного контроля в своих научных учреждениях. При такой организации не хватает критики, проверок и баланса, поэтому в конечном итоге ни у кого нет полномочий для тщательного изучения работы исследователей и обеспечения проведения исследований честным образом. Нам остается просто верить, что они делают это честно.²⁹ Но опрос, проведенный учёными и опубликованный в выпуске Nature за 2005 год, показал, что треть исследователей признались, что не стали бы избегать обманных действий и смели бы в сторону любые данные, которые мешали бы их целям.³⁰ Важнейший аспект науки был потерян; не многие исследователи теперь могут самостоятельно проверить данные и выводы, предоставленные другими исследователями. Такие проверки качества приравниваются к пустой трате времени и денег, и по этой же причине не финансируются. Вместо этого медицинские исследователи полностью заняты одержимый гонкой за следующим высоко-прибыльным открытием. И многие сегодняшние эксперименты построены таким сложным образом, что они не могут быть воспроизведены и вообще проверены. ³¹ Это дает исследователям простую возможность спросить себя, не опасаясь никаких последствий, «почему бы мне не сжульничать?»

Можно было бы надеяться, что так называемая система коллегиального надзора в значительной степени устранит мошенничество. Она по-прежнему считается святым столпом храма науки, обещающая соблюдение стандартов качества.³²

Но многолетняя практика экспертной оценки является по сути прогнившей насквозь.^{33 34} Члены так называемого экспертного совета, которые остаются анонимными, изучают (просматривают) исследовательские отчёты и журнальные статьи, представленные их научными конкурентами. Затем эти так называемые «эксперты» решают, должны ли быть одобрены эти отчёты или опубликованные статьи. Речь идёт о порядка 50.000 таких экспертно-оценённых публикациях³⁵, и статьи во все наиболее известных журналах, таких как Nature, Science, New England Journal of Medicine, British Medical Journal и The Lancet, также проверяются «экспертами» (коллегиальный надзор).

Однако существует фундаментальная проблема: экспертная оценка в её нынешнем виде является опасной ошибкой. Если бы исследователи в других областях проводили исследования и публиковали результаты с использованием подобного процесса, что бы произошло? Например, если бы эти нынешние методы были распространены в автомобильной промышленности, то конкуренты BMW могли решать через анонимный процесс, разрешено ли BMW разработать новую модель автомобиля и вывести её на рынок. Очевидно, что это задушит инновации и вызовет конфликты интересов и мошенничество.