Висенна

-- Да нет, пожалуй. Вчера искали, позавчера искали. Мои из клуба полгорода обошли. Ее отец... Ну, ты же знаешь, он из КГБ. Наверняка тоже иск.. ищет. Но спасибо.

"Госпожа тренер" независимо двинула плечами:

-- Пожалуйста... Ну, не умирай только.

Интерьер взял с места так, что парня чуть не выбросило на обочину. До самой остановки Крылова беспокоил крепкий лошадиный запах -- конь отерся боком о левый рукав.

***

Рукава Сергеевой ковбойки были закатаны -- как перед дракой. И сам он сидел на трубчатом ограждении, словно степной орел на кургане, и глядел вокруг злобно. Игнат остановился метров за пять от него: встретить тут приятеля он не ожидал. К тому же, у Сергея проблемы: вон какой злющий сидит.

Приятель поднял взгляд, увидел Игната. Помотал головой. Наверное, убедившись, что ему не мерещится, слез с бортика и вперевалку пошел здороваться. Лицо его разгладилось, и Игнат тоже успокоился.

-- Привет. Ты что тут делаешь?

-- Жду. Кореш один взялся покрышку наплавить... -- Сергей махнул рукой в сторону недалеких гаражей.

-- Точно -- ты же без мотоцикла, как я сразу не заметил!

-- А ты с ипподрома идешь? Конно-спинной ездой занимался?

Игнат сплюнул:

-- Сколько тебе раз говорить, horseback reading переводится как верховая езда! И вообще я Ирку искал!

Сергей молча ткнул рукой куда-то на север; Игнат повернул голову. Вот о чем ему говорила "госпожа тренер"! На углу красовался черно-белый плакат.

Ушла из дома, и не вернулась...

Была одета...

Игнат сел прямо на бордюр. Букв он не различал, но о содержании плаката догадаться было нетрудно.

На вид 18 лет...

Направлялась...

Сергей неловко топтался рядом, заслоняя солнце бахромчатыми джинсами. Наконец, спросил:

-- Ты в порядке? Ну, извини, я тут сам не свой... Эй, на вот глотни... -- он крепко взял Игната за воротник, опасаясь, как бы тот не опрокинулся вовсе, а другой рукой потянул из кармана плоскую фляжку. Ну конечно, ковбой да без виски... Игнат вяло улыбнулся:

-- Я сейчас встану.

Во фляжке оказался лимонный спрайт! Чего угодно можно было ожидать от Сергея -- деревенской самогонки, выгнанной в гараже из краденой свеклы; настоящего датского hennesi, добытого через знакомых в авиаотряде; наконец, просто хорошей минской водки... Но спрайт! Удивление Игната и оживило.

-- Ты что, тоже "поколение пепси"? А как же имидж крутого парня?

Сергей улыбнулся:

-- Имидж делает фляжка в заднем кармане. Что туда налито, никого не интересует. И потом, в некоторых местах -- если не пьешь, значит нерусский. Значит, сразу в морду. А так -- сам пьешь, значит, свой парень. Другим не даешь -- значит, крут немерено: оторвал где-то такое дорогое пойло, которым делиться жалко. А если еще прикинуть, что пьешь и не хмелеешь... К концу вечеринки все конкуренты в дровах. Выбираешь любую, ну и...

Игнат помотал головой и с помощью Сергея поднялся.

-- Значит, ее отец уже ни на что не надеется. Если объявления повесил... -- хмуро выговорил он.

Сергей прибавил задумчиво:

-- Во сне ты видел троих девчонок, так? А объявление одно. Остальных что же, не ищут?

-- Ты же не верил сну!

Байкер прищурился:

-- Мы все -- статисты. А сольную партию ведешь ты. Ты у нас на сцене в круге света вертишься. Главное, не что мы думаем, а во что ты веришь. Тебе решать, тебе и в лоб получать.

-- У тебя опять проблема?

Сергей фыркнул:

-- Мои проблемы против твоих -- тьфу! Бабушка ведро воды на улицу вылила, так сосед из шестого дома донос написал, типа засоряем проезд. Оштрафовали нас экологические менты на пятьдесят тысяч. Не так денег жалко, как обидно. Сосед, ...!

-- Завидует, наверно.

Сергей пожал плечами:

-- Да чему завидовать? Самый бедный дом на улице!

-- А хотя бы тому, что ты фляжку в кармане открыто носишь. Сам же говоришь, никто не видит, что налито. И одеваешься как нравится, а не как все... Если рубашка в клетку, так и джинсы с бахромой... -- тут Игнат спохватился: о чем он говорит! Какие джинсы! И умолк.

Друг понял его по-своему:

-- Действительно, не слишком ли много слов?

***

-- Это смотря какие слова! -- отец Игната несогласно мотал головой, отчего уставленная в потолок вилка вздрагивала, а огурец на ней страдальчески прикидывал высоту до пола.

Крылов сидел перед родителем на кухне, подперев кулаком голову. "Тургеневская девушка" -- иногда дразнился отец. За окном догорал вечер; солнце садилось в красную пыль неприятного оттенка.

... -- Вот я, -- говорил между тем Крылов-старший, -- Я -- начальник участка. Сам гвозди не забиваю, кирпич не кладу. А после меня на земле останется много такого, чем уже не стыдно похвастаться... Вот в этом году, в Сироде школу делаем. Так нас даже проектировщики хвалили, уж на что суки! Не говорю уж -- президентский объект кому попало не доверят. Так чем же я строю, сын? А словами только и строю. Ведь не зуботычинами же я своих прорабов на работу ставлю, а они -- своих рабочих...

-- Ну да, -- кивнул Игнат, -- Расчетный листок намного лучше действует.