Висенна. Времена надежды

Посадник бестолково кружил по залу. Слуги бочком подвигались к выходу, и понемногу исчезали в двери: меньше знаешь — крепче спишь. Тигр стоял неподвижно — точь-в-точь резное каменное украшение, наподобие малахитовых перевитых змей единственной в зале колонны.

— Так ведь князь пришел, понимаешь, Тигр? Великий Князь ТопТаунский! Его войско нечасто побеждали. И то еще сказать, войско победят раз, и другой — а войну все одно выигрывает князь… И вот на наш город наметился, а мы, милостью предков наших, пять веков никому дани не платили… — Корней смахнул пот с лица. Остановился. Фыркнул:

— Лавку там придвинь, какую ни есть!

Тигр, не чинясь, толкнул в середину дубовую скамью на скрещеных ножках. Посадник облегченно уселся. Стукнул в скамью кулаком:

— И вот князь нам такой орешек подкинул: мол, кусайте! Зубками его, зубками, детки! А вино я сам допью, вам оно ни к чему, так-то вот!

Тысячник криво усмехнулся и сказал, что думал:

— Непохож ты на белку, посадник.

— Какую белку?

— Да как говорил про зубки, лицо у тебя этак чудно вытянулось… а все непохож!

Тиреннолл махнул рукой:

— Тайницких на Волчий Ручей заслал, опять же: ну, город. Ну, стража. Ну, медведи в упряжке ходят… знать, лошадей в лесу не разведешь. Наши полесовщики вон лося приручили, а медведь чем хуже?

— Мясо жрет, — подумав, произнес тысячник, — Дорого кормить. Зато силища зверская, куда там лосю! А трусоват дикий-то медведь, в бою конь смелее, лось — и тот злее бывает. Олень или там бык степной — вот бойцы. Но всего лучше, если бы вепря приручить. Да в повозку. У него сала две ладони, никакой стрелой не проткнешь. И глазки маленькие, бегущего не выцелишь… Ты, господин посадник, полагаешь, юг нам подсунули для отвода глаз. И Берта думаешь взять. А кипятишься и руками размахиваешь, потому как друзей на дыбу ставить… если б ты легко это делал, я бы давно тебя зарубил. Вот.

Посадник наклонил голову и не сказал ничего. Тысячник тоже промолчал. Наконец, Тиреннолл выдохнул:

— Понаделали забот! Мало им князя!

* * *

— Княжеский знак видишь? Что головой киваешь? Ты староста?

— Да, господа хорошие.

— Мы не господа хорошие, а гонцы княжеские. Лошадей давай. Верховых нам. Три и заводных три. Быстро погоним, так не вздумай запаленых подсунуть или хромых каких: исполосуем жопу плетками, восемь дней не сядешь. Вон тех, что возле вербы, видишь? Смотри, не вздумай переменить! И подковы сами осмотрим. Ступай!

— Старшой, а чего гнать-то?

— Да волки эти мне не по нутру: много их для обычной стаи. И как-то идут странно, словно к указанному месту. От них уходить будем. Боюсь я, как бы не встретили нас на переправе или в узости какой, так смотрите, чтоб оружие легко вынималось… Все, тихо, староста идет. Морду понаглей!

— Пожалуйте коников смотреть… господа.

И в сторону:

— Не знак бы княжеский, нашли б вас тут… По весне, в овраге за околицей… Господа, еть! Каких лошадей выбрали, сволочь войсковая! Какие кони!

* * *

Кони остановились на единый миг. Дверцы возка распахнулись, выпустив десяток одоспешенных стражников с короткими мечами для драки в тесноте и с полупудовыми штурмовыми секирами: выбивать двери.

Вышел пристав в длинном черном балахоне, с медной чернильницей на поясе. Поправил узорное оплечье, положенное по чину и вышитое жемчугом. Стукнул колотушкой в дверь. Дверь открылась, пристав и стражники исчезли в глубине дома. Потом показались: вели за руки мощного крепкого мужчину в синем бархате и золотом поясе; головой вперед сунули в возок. Дверца хлопнула, кони рванули и возок покатился дальше. На Водовзводную, вспомнила Ирка. Там место пошире, а тут и не развернешься…

Кто-то прикоснулся к руке, и девушка отпрянула от узкого окошка-бойницы. За плечом стоял Ведам Таран; губы купца были плотно сжаты. Вот они разомкнулись, и гостью прошиб холодный пот:

— Сегодня твою сестру закатаем в ковер, я говорил с зятем. Вывезем через северные ворота. И ко мне в село. Завтра тебя. Послезавтра вторую сестру. Видишь, Берта забрали. Донес кто-то, что на юг часто ездит. А мы же только что оттуда. Если сейчас ко мне с обыском — у тебя глаза нездешние. Точно как у того парня, на Волчьем Ручье. Стало быть, ведьма. Ведьму — на костер. Меня — рядом, ибо укрыватель есмь. Так что пойдем. Объяснишь сестре, что надо делать.

5. Долгожданная. (Осень 3745. Год «Г»)

Спарк ел мясо с ножа. Как настоящий мужчина. Легонько посмеивался над этим ощущением, немного язвил сам себе внутренним голосом… но в целом чувствовал себя хорошо. Как-никак, наступила долгожданная осень. Вот-вот явится посыльный от наблюдателей на холме, и сообщит, что Иринка, наконец-то, прибыла…

Опоясанный вдруг спохватился, что посыльный (в самом деле, вошел гонец! Надо же так замечтаться, чтобы не заметить…) тараторит вовсе не о появлении девушек. Спарк нахмурился:

— Да говори ты толком! Что там еще за свиньи?

* * *