Висенна. Времена надежды

Спарк перевел взгляд. На уступе тянулась к небу одна из восьми сторожевых вышек; а гораздо ниже медведи складывали Ратушу. И библиотеку, которой Алиенор решила заняться всерьез. Особенно после того, как услышала про печатный станок, давным-давно имеющийся в каждой Школе дикого Леса. Сидеть за вышиванием княжне попросту наскучило; а о детях еще некоторое время можно было не волноваться. Так что каждый почтовый грифон с юга приносил, в числе прочих заказов, обязательно новые книги.

Игнат смотрел на город, о котором никогда не мечтал, и планов которого никогда не чертил — совсем не то, что с Городом-на-Мосту через Ледянку. Тем не менее, Распадок вырос и теперь уже вряд ли умрет: пушнины вокруг довольно; поля распахивать еще есть где, да и ежи скоро разведут сады монастырским на зависть. Главное — есть храм, который постоянно и неизменно возвращает здоровье всякому. Если что, так с одной въездной пошлины жить можно.

Оставалась главная попытка и главный риск — соединить Распадок с Землей. Ради устройства перехода из Магистерии прибыли многие маги, среди них и Великий Скорастадир лично. Вот и сейчас Игнат видел огненную мантию и непослушную бороду Рыжего выше по склону. Огненный маг уверенно втыкал в дерн вешки с треугольными флажками, а его ученики и подручные вкапывали там и сям треножники с мерцающими сферами, складывали поленницы дров, выстраивали по списку вереницы бутылочек с зельями… Спарк вздрогнул: Скорастадир уже ничего не искал. Он устраивал переход.

Все готово. Встречайте!

Игнат так и проходил до вечера, то и дело проговаривая про себя: готово. Все готово. Завтра утром — встречайте!

Неудивительно, что приснились ему в ту ночь сразу все. Андрей Кузовок с ноутбуком под мышкой. Петр Кащенко с Катей. Сергей на мотоцикле, со свежей газетой и «Делом застройщика», проштемпелеванным поверх многочисленных подписей. Мать с госпожой Висенной, молчаливо переглядывающиеся за тонконогим кухонным столом, покрытым клеенкой по серому пластику…

И отец в строгом костюме, который единственный решился или захотел говорить:

— Не представляю, как твой мир можно объединить с Землей. Пусть сказка остается сказкой, нечего ей со здешними… «риальными пацанами» путаться. Просто красивая утопия.

— Твой — тоже утопия, — буркнул Игнат, — Но не красивая, а всего лишь страшная. Чем твоя иллюзия лучше любой другой? И меня и тебя покупают на ощущение личной крутизны. Только меня через мечи-кольчуги, а тебя через липовую причастность к сильным мира твоего. Начитаешься, блин, Пелевина или там Суворова какого, и уже ведешь себя так, как будто с начальниками пил и со Сталиным лично Польшу делил. Начитаешься суровой мужской прозы, разоблачений там всяких, и уже воображаешь себя Джеймсом Бондом. Так я хоть знаю, что меня купили и на что я повелся. А ты все думаешь, что реально чего-нибудь можешь? — Игнат взмахнул рукой, — Не, мы тут не будем в политику ударяться или в сложности бизнеса. Включи для начала отопление в своей квартире тогда, когда ты хочешь. А не тогда, когда тебе его включат.

— Не, так в доме…

— Пап, ты сам что — в доме живешь? Я не про тех, у кого коттедж или как у Сергея: хоть бабушкина развалюшка, да зато с газовым котлом. У них мир другой. Я про тебя и твой мир. Начальник ПМК, здоровый мужик, не иждивенец, не бомж какой-нибудь… Седой, дети взрослые — а два раза в год, в собственной квартире… за которую ты, между прочим, деньги платишь… мерзнешь, колотишься, как цуцик. И ничего сделать не можешь. Так же бессилен, как твой сын-первоклассник.

— Как же ты упорно сопротивляешься! — опустил плечи Крылов-старший. Игнат осмотрел собрание — никто так и не высказался ни за, ни против — и ответил хмуро, без прежнего запала:

— А это и есть столкновение миров. Если я сейчас проиграю, все остальное — и завоевание, и вторжение, и спецназ в Раздоле… где ты начитался только? И «оружие возмездия „Сау-2“» — все будет просто последствиями. Последствиями того, что я сам, добровольно, признал себя побежденным, а твой мир — лучшим.

— Но это же просто красивая мечта! Напомнить, во что красивые мечты обычно превращаются?

— В злых тещ. Сам говорил. Ловлю на слове.

— …! — махнул рукой начальник СПМК, — Взрослый уже. Как знаешь.

Крылов-младший набрал полную грудь воздуха и выпустил его медленно. Потом тоже махнул рукой:

— Ну, теперь говори что угодно. Все равно сделаю!

4. Сопряжение

Если о чем и осталось теперь сказать, то единственно о вещах, случившихся дальше.

Ирина Мятликова уехала в Австрию, где вышла замуж за одного из владельцев «Приорбанка». Ее отец долго выпытывал из психолога, что же произошло с девчонкой за время отсутствия; а что понял, и чему поверил — никогда и никому потом не рассказывал.