Вишенка. 2 том

Однажды утром Сабреташ, особенно изысканно одевшись и заменив фуражку шляпой, отсчитал сорок франков и спрятал их в карман жилета.

— Теперь я могу отправиться к этому господину, который не побоялся одолжить, оказать услугу незнакомому бедняку. Возьму у него портсигар поручика Бернара и вместе с тем попрошу рекомендации и работы, когда случится. Вот его адрес, теперь девять часов, верно, еще застану господина Дюмарселя у себя… Марш вперед!

Сабреташ скоро по адресу нашел дом господина Дюмарселя. Узнав от привратника, что тот дома, он поднялся на второй этаж, лакей отпер ему дверь.

— Я хотел бы иметь честь видеть господина Дюмарселя.

— Как о вас доложить?

— Не надо докладывать. Скажите только, что пришел обладатель соломенного портсигара, и господин поймет.

Дивленный лакей пошел доложить и скоро вернулся сказать Сабреташу, что он может войти.

Господин Дюмарсель в халате сидел в своем кабинете напротив камина, за письменным столом, на котором лежало много книг и бумаг.

Обыкновенно лицо господина Дюмарселя, было грустно и серьезно, но теперь при виде входящего солдата выражение его прояснилось, и он с приветливой улыбкой притянул ему руку и сказал:

— Здравствуйте, храбрый воин, очень рад вас видеть… но не ожидал, что так долго не вспомните о моей готовности проискать вам работу…

— Сударь… ваше благородие… я вам очень обязан! — ответил Сабреташ, почтительно пожимая руку господину Дюмарселю.

— Садитесь.

— Я могу и стоя говорить, ваше благородие… а перед начальством…

— Тут начальства нет, мы оба в отставке, садитесь, пожалуйста.

— Сяду, повинуясь вам.

Сабреташ сел и достал из кармана сорок франков и подал их господину Дюмарселю.

— Извините меня, ваше благородие… — заговорил он в смущении… — позвольте возвратить вам деньги, которые вы одолжили мне, не зная ни моего имени, ни адреса.

Господин Дюмарсель улыбнулся, взял деньги, вынул из ящика портсигар и, отдавая его Сабреташу, сказал:

— Вот ваш залог… напрасно только вы ждали этих денег, чтобы прийти ко мне.

— Извините, ваше благородие, может быть это была и лишняя щепетильность с моей стороны, но у всякого свои правила.

— Если бы вы знали меня, вероятно, пришел бы я раньше к вам.

— Но дело это кончено. Нечего больше об этом поминать.

— Однако вечно вам буду благодарен за ваше одолжение… Позвольте вам теперь сказать, кто я. Моя фамилия Сабреташ, родился в Баньоле, двадцать восемь лет прослужил в войске и только в прошлом году вышел в отставку.

— Сабреташ. Не забуду вашу фамилию… Вы женаты? Имеете детей?

— Нет, ваше благородие… умру холостяком.

— А кто эта молодая девушка, больная, о которой вы беспокоились?

— А! Эта молодая девушка… моя племянница… зовут ее Агата… прелестная девушка, люблю ее как родную дочь… и она никогда не расстанется со мною.

— Конечно, тогда только, когда замуж выйдет.

— О! Она, как и я… хочет остаться холостяком, то есть ошибся… в девушках.

— Что же, ей лучше теперь?

— Да, ваше благородие. Знаете ли, точно вы нам дали деньги на счастье. Она выздоровела… я нашел работу… И теперь мы счастливы и довольны.

— Очень рад! Приятно видеть, когда судьба честных людей осчастливит, но часто балует она недостойных.

— Правду говорите, ваше благородие. Но все-таки прошу у вас работы, когда случится, и рекомендации к знакомым. Вот мой адрес, когда понадоблюсь, можно ко мне написать… я умею читать… а уж племянница моя и подавно… она всякий вечер читает нам вслух… мне и Петарду, старому товарищу, который часто у нас бывает.

— Вы маляр… декоратор?

— Да, ваше благородие, и люди находят, что у меня есть вкус и толк в этом деле. Если нужно вам будет, какой дом или квартиру заново окрасить… прикажите, отделаю вам в лучшем виде.

— Так я вам дам работу, за которую возьметесь, когда время будет. У меня есть дача в Нейли, надо ее подновить… Дам вам адрес… велю предупредить живущего там садовника, и когда у вас будет свободное время, осмотрите ее и примитесь за дело. Мне только надо, чтобы дача была готова к маю.

— Очень хорошо, ваше благородие. Прикажите весь дом осмотреть?

— Весь посмотрите, я хочу, чтобы все было заново, чисто, щегольски отделано. Пусть ни в чем не будет ограничений… расходов не пожалею, я богат, могу удовлетворять свои прихоти, и у меня даже нет племянницы, для которой беречь бы надо состояние.

— Понимаю, у вас нет детей, но года ваши такие, ваше благородие, что зависит только от вашего желания: женитесь, и дети будут.

Господин Дюмарсель грустно покачал головой:

— Нет, братец, как и вы, останусь холостяком… Не женюсь, конечно, совсем по иным причинам. Часто случай изменяет наши желания… и редко сбываются наши мечты о будущем!

Господин Дюмарсель задумался, а Сабреташ молчал и не шевелился, боясь прервать его размышления. Наконец он взял перо и, написав на клочке бумаги адрес и еще несколько слов к садовнику, вручил эту записку солдату.

— Я написал несколько слов садовнику и адрес моей дачи в Вейли, когда будете свободны, сходите туда. Если еще какая работа случится, то будьте уверены, что я вас не забуду. У меня ваш адрес, я вам напишу. До свиданья…