Вишенка (СИ)

Рита не хотела называть свой адрес при Германове, но ехать к нему домой или высаживаться на соседней улице не хотела ещё больше. Вымоталась так, что боялась не дойти до собственной квартиры. Поэтому послушно продиктовала название улицы и номер дома, понадеявшись на то, что сталкерские замашки Германова проявляются только на территории университета.

Когда они остановились у нужного подъезда, Рита не ожидала, что Германов выйдет её проводить.

Минуты три они молчали. Рита не знала, достаточно ли ей сказать простое «пока» или можно и вовсе молча уйти. Поэтому и мялась, засунув руки в широкие карманы его куртки.

— Куртка? — глупо спросила, тушуясь под его взглядом.

Он усмехнулся, и она схватилась за бегунок, чтобы расстегнуть её и вернуть владельцу.

— Не нужно. Отдашь в универе, — остановил он её. — Рыжие не мёрзнут, помнишь? — подмигнул ей и развернулся, чтобы уйти.

— Спасибо! — крикнула Рита ему вдогонку.

Германов притормозил, но не обернулся. Потом подошёл к машине, сел в неё и уехал. А Рита улыбаясь поплелась домой.

Только прокравшись в свою квартиру, Рита осознала, что не Германов раздел её, а она его. Едва сдерживая смех, она выудила телефон из кармана и набрала сообщение:

«Раздевайся, Германов» — задание выполнено))»

Ответ пришёл сразу:

«Я дал тебе фору, Вишенка. Не зарывайся, если не хочешь, чтобы я вернулся и снял с тебя свою одежду».

Рита покраснела и молча закрыла соц. сеть. 

=2= Влад

Он видел, что девчонка прочла сообщение, но ничего не ответила. Трусиха.

Машина подъехала к его дому, и Влад расплатился с таксистом. Мужику до зуда в жопе было интересно, почему Влад отдал девушке почти всю свою одежду, но встретившись с его взглядом, он передумал задавать вопросы и заучено пожелал «удачи».

Апрельская ночь выдалась холодной. Влад покрылся мурашками, но это не отбило у него желания закурить. Он похлопал по задним карманам и с досадой понял, что переложил пачку в куртку.

— Вот дерьмо!

С бабами всегда так. Ты ничего не обещал и не предлагал, но они уже заставляют тебя бросить курить, пить и материться. Пусть Рита не отбирала у него сигареты, но заочно именно она была виновата в том, что неудовлетворенный никотиновый голод въедался в его лёгкие, требуя порцию табачного дыма.

Поднявшись на девятый этаж, Влад повторно выругался и ударился башкой об дверь своей квартиры. Ключи от неё тоже остались в куртке. У него был только мобильник и кошелёк, который он по дурной привычке совал в задний карман, хотя выронить оттуда его было легче всего.

Второй час ночи. Родители спят и ехать к ним — крайний вариант. Позднее время для них не помеха, когда дело касается нотаций для гулящего сына, как культурно выражается мама. Отец говорит куда менее сдержанно — пиздабол, за что вечно огребает от матери подзатыльники.

Остаётся единственный вариант — Лёха. Или какая-нибудь тёлка, с которой он спал, но такие контакты надолго в его телефоне не задерживаются. К тому же, с того момента, как в стенах родного универа он заметил Вишневу, другие отсеялись сами собой. Голубоглазая блондинка прочно засела в его башке и стальной хваткой держала за яйца, которые по какой-то причине теперь активизировались только в её присутствии, стойко игнорируя остальных баб.

— Всё выбухал или ещё осталось? — обронил Влад в трубку, едва из той раздалось «Майор Алкашин слушать готов».

— Последняя стопка какой-то бадяги и я в печалииии, — пьяно протянул Яршевич.

— Ты ещё на Хмельницкого?

— Нет, ты чё. Эта больная подняла такую истерику, когда ты свалил. Орала, что вызовет ментов или ОМОН. Короче все оттуда слиняли, и я попёр к Бобру.

— Понял, скоро буду.

Сбросив вызов, Влад набрал такси. Он не был пьян, но стакан вискаря в себя опрокинул, поэтому и катался сегодня на чужих машинах вместо своего мэрса.

Квартира Бобра находилась в частном секторе, что позволяло ему закатывать шумные попойки практически ежедневно. Владу этот хилый наркоша никогда не нравился, но из-за Лёхи приходилось с ним контачить.

Войдя в дом, Влад поморщился. Плотное облако дыма заставило его закашляться и наградить хозяина парой ласковых. Лёху он искал почти наощупь, продираясь сквозь туманную завесу и незнакомых укурков, околачивающихся по всему дому.

Яршевич нашёлся на кухне. Подперев щеку рукой, он неторопливо выкуривал сигарету. В его осоловелых глазах не было ни грамма трезвости. Там даже намёка на наличие мозгов не просматривалось, хотя это было его привычным состоянием. Лёха любил притворяться дурачком, зная, что таким живётся легче. Преподы требовали от него минимума, девчонки спокойно расставались после первой же ночи, а родители давно махнули рукой, позволяя ему творить всё, что его балбесовской душе угодно.

- Воу, чо за херня? — заметив Влада, дёрнулся Яршевич. — Мы давно с тобой дружим, но, бля, я не готов перейти на новый уровень. Прикрой свою прессуху, братишка, иначе я не то подумаю и набью тебе морду как последнему пидриле на районе.

Влад громко заржал, угарая над пьяной и растерянной мордой Лёхи.

— Расслабься, Яршевич. Это тело любит девочек, а девочки любят его.