Вишенки в огне

Как не знать, если ещё летом, когда только-только немцы стали блокировать партизан, командование было вынуждено выделить специальную команду сборщиков грибов. Эта группа из пожилых мужчин собирали грибы, сушили их, заготавливали в зиму. Таким же образом собирали ягоду, тоже высушивали. Сейчас и орехами не брезгуют партизаны. Мало того, что делают заготовки, так и многие питаются только орехами. Почти у каждого в кармане лежит горстка орехов… Чаще всего в рационе грибные супы. И то жиденькие, лишь бы не умереть с голоду. Продукты на исходе. А впереди зима. Бог с ней, с зимой. Впереди непроходимые болота. Ещё чуть-чуть, ещё немножко, немцы надавят, придётся или тонуть в болоте, или погибать в бою. Несколько раз уже предпринимали попытки прорваться из окружения, разорвать кольцо блокады. Но пока только несли большие потери, а желаемого результата так и не достигли. Вот и вынуждены метаться, выискивая и продукты, и боеприпасы, и возможность нанести врагу урон, оставаясь самим, если не в целости, так хотя бы нести минимальные потери.

Конечно, лучше всего прорвать блокаду, уйти в леса за Пустошкой, что тянутся на не одну сотню километров, соединиться с другими партизанскими отрядами… Когда-то приходили гонцы от них, приглашали, а то и требовали соединиться, действовать сообща под единым командованием. Однако на митинге было решено остаться в своих лесах, не уходить далеко от дома. Всё-таки, в отряде Лосева в основном люди из близлежащих деревень – Руни, Пустошки, Борков, Вишенок, Слободы. Если и есть кто из пришлых, так в большинстве своём это приставшие к отряду в первые месяцы войны отступающие, потерявшие свои части красноармейцы или сбежавшие из немецкого плена солдатики.

Как не убеждали ходоки, так и не смогли убедить. Вроде как Лосев и согласился, так мужики из Руни, Вишенок и Пустошки тут же объявили, что выйдут из отряда, создадут свой, а с места не сдвинуться. А это костяк отряда. Больше половины списочного состава. Вот и было принято большинством голосов решение остаться самостоятельной единицей в партизанском движении.

Не смог убедить и представитель подпольного райкома партии, который дважды появлялся в отряде весной и летом 1942 года. Возможно, будь кто-то другой, а не товарищ Чадов Николай Николаевич, первый секретарь райкома, то дело могло бы и сдвинуться с места. А с этим? Уж кого-кого, а этого партийца хорошо знали в окрестных сёлах.

Володька Кольцов был в тот момент в штабе, когда Николай Николаевич беседовал с командованием партизанского отряда.

– Почему у вас, товарищ Лосев, нет комиссара партизанского отряда? – это был первый вопрос, что задал представитель райкома. – Это кто вам так позволил организовывать партизанский отряд без комиссара? Вы не народные мстители, а банда какая-то. Сколько коммунистов у вас в отряде?

– Два, товарищ Чадов, – несколько сконфузился начальник штаба Кулешов Корней Гаврилович. – Товарищ Лосев – командир отряда и начальник оружейной мастерской товарищ Кольцов Кузьма Данилович.

– Во – о – от, это уже партийная ячейка. Принимайте новых, достойных товарищей в ряды нашей родной большевистской партии, создавайте полноценную партийную организацию. Выдвигайте товарища Кольцова Кузьму Даниловича на должность комиссара, товарищи командиры. А уж с него мы потом спросим.

– Тут у нас уже был один из ваших партийцев комиссаром.

– Ну, и где он? – спросил Чадов. – Почему я его не вижу? Погиб?

– Сбежал! – начальник штаба грустно улыбнулся. – Иван Трофимович Дудин такой был. Из окруженцев. Тоже требовал партийную ячейку создать. Только сам палец о палец не ударил, всё пытался руководить, наставлять, агитировал всё. А когда немец нас у Пустошки прижал маленько, что нам дыхать стало невмоготу, так он так быстро сбежал, что просто диву дались, как быстро. Никто и не заметил, как драпанул камиссаришка. Прямо с поля боя. И про партию забыл, и про комсомол. Нашли на третьи сутки в Вишенках. Пробовал пристать в примы к одной солдатке. Расстреливать не стали, отпустили с миром. Где он сейчас – не знаем. Может, в каком-нибудь партизанском отряде продолжает агитировать за советскую власть, поднимает народ на борьбу.

– Ну – у, знаете… Это не типичный пример. Тысячи и тысячи, сотни тысяч если не миллионы коммунистов сражаются в данный момент с врагом, – наладился снова говорить первый секретарь райкома, но его не дослушали.

– Простите, товарищ Чадов, – вежливо спросил гостя Никита Иванович Кондратов. – А беспартийные имеют право сражаться с врагом?

– Конечно, товарищ, – Чадов не понял подвоха, потому и ответил искренне. – Конечно, какие могут быть вопросы? Это наше общее дело. Враг напал на нашу общую родину. Так что… И центральный комитет партии, и лично товарищ Сталин…