Читаем Вишенки в огне полностью

Были и другие возможности в его биографии, но… Не то. Не – то! Не мог перешагнуть через себя, заставить влюбиться в чопорных и скучных соотечественниц. «Может, ты евнух? – незлобиво подшучивал над племянником дядя Отто. – Может и тебя, дорогой Карл, ранил русский драгун?». Юлил, уходил от прямого ответа, но как объяснить чистокровному арийцу, фанатичному приверженцу политики фюрера, что тянет его, молодого офицера СС к русским девушкам? Нет, конечно, он понимает, хорошо знает, что немецкие девушки хороши, красивы, слов нет. Но жениться только ради того, чтобы угодить кому-то, плодить детей, и терзаться душой всю оставшуюся жизнь? Он вырос на Пушкине, Лермонтове, Достоевском, Гоголе, Тургеневе и Толстом. А это о-о-оче-е-ень многое значит для него! Благодаря этим великим писателям, он, Карл Вернер, даже мыслит и смотрит на многие вещи и события в мире совершенно не так, как его соотечественники на исторической родине. А зачастую и не понимает их. Тот, русский уклад жизни, не прошёл даром, не пропал бесследно, а сидит, и будет сидеть в нём вечно. Нельзя даже по приказу самого фюрера выветрить, искоренить в нём, Вернере Карле Каспаровиче ту «русскость», что вошла в его плоть и кровь. Он ведь в минуты гнева матерится тоже на русском языке! Бывает, как загнёт в три этажа, сам потом диву даётся, как складно это у него получилось. Единственно, что не принял православие, остался католиком. Но тогда в России это совершенно никого не беспокоило и не волновало. Вот уж, воистину, «каждой твари по паре» в этой России, и ничего, живут мирно, сосуществуют разные религии и вероисповедания. Возможно, принял бы православие и он, не будь поспешного отъезда в Германию, больше похожего на бегство. Кстати, отец в молодости, в возрасте двадцати лет принял православие, стал православным, и, умирая, слёзно просил исповедоваться православному священнику. Последнюю волю его выполнили, исполнили, правда, похоронили старого Каспара Вернера вопреки его желанию – на католическом кладбище. Ему это уже безразлично, где лежать, считает майор армии великого фюрера Карл Каспарович Вернер, а вот на карьеру его сына такой необдуманный шаг мог бы повлиять негативно. Настоял на католическом обряде дядя Отто Шварц. А он хорошо чувствует своим большим носом, откуда и куда ветер дует в фатерлянде, и молодой Вернер безоговорочно согласился с родственником. Старший брат матери, Отто Шварц взял на себя роль опекуна и покровителя после смерти родителя. И Карл принял это как должное, не стал подвергать сомнению действия дядюшки.

Так получилось, что германские варианты со спутницей жизни отпадают сами собой. Нет, это не для него. А тут Агаша, Агафьюшка… Как увидал её в тот раз у колодца, так и всё: душой почувствовал, умом и сердцем понял, что это она, его мадонна. Напрочь исчезло всё наносное, что уже успел впитывать в себя майор Вернер Карл Каспарович. И партийная дисциплина, и воинские требования, и нравственные идеалы великого рейха отошли куда-то в тень, на задний план. «Потерял голову» – говорят в таких случаях в России. Так и есть, потерял. Очень метко приметил русский народ состояние первой настоящей влюблённости. Вот и выстраивай своё жизненное кредо, где трезвый расчёт должен бежать впереди эмоций, поступков. Житейская теория Карла Вернера дала сбой, стоило появиться на его жизненном горизонте такой удивительной женщине, как Агафьюшка.

Правда, кое в чём всё же не до конца честен майор Вернер: когда бросился головой в любовный омут, всё же старался делать это не на виду у всех, а тайно, тайком. Он прекрасно знал, чувствовал, что его заместитель лейтенант Шлегель не столько исполняет свои обязанности помощника при нём, а в большей степени является глазами и ушами вышестоящего начальства при «фольксдойче». Впрочем, начальство настоятельно рекомендовало и ему, майору Вернеру, не спускать глаз с такого же «фольксдойче» лейтенанта Шлегель. Так что, об открытых отношениях с Агафьюшкой не могло идти речи. Приходиться изворачиваться, ловчить. Хотя он прекрасно понимает, что сохранить в тайне свои похождения вряд ли удастся в таком замкнутом, со специфическими особенностями коллективе, как военная комендатура.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза