Вишнёвая истина (СИ)

Хотя, возможно, со временем воспоминания притупляются — я помню лишь хорошие моменты, а плохие размываются, как эффект на фотографиях. Это всё в прошлом, я всего лишь пьяная. И ничего больше.

Я допиваю коктейль — алкоголь заканчивается и становится ещё тоскливее. Хочется ударить себя по щекам, чтобы приободриться, и я уже практически на это решаюсь, как сзади открывается дверь, а на мои плечи опускается кофта.

Обернувшись, вижу, как Костя Назаров щёлкает зажигалкой и прикуривает. Смотрит куда-то в темноту сада в сторону еле заметных очертаний беседки.

— Устала? — тихо спрашивает парень.

— Немного.

Поставив пустой стакан на перила, я немного выпрямляюсь. Ветерок теребит подол лёгкого платья, приятно окутывая ноги в босоножках, и я зажмуриваюсь, довольно улыбаясь.

— Ты пропускаешь интересные шуточки от твоего отца, — иронично тянет Костя.

Я фыркаю.

— Если он опять рассказывает очередные байки с работы, то я пас.

Парень тихо смеётся.

— А зря.

Не отвечаю.

Я действительно подустала, но скорее морально из-за шумной компании и большого количества людей, чем физически. Кажется, мой лимит общения на сегодня закончился, поэтому возвращаться к остальным мне совсем не хочется.

Костя затягивается, облокачивается о перила рядом со мной и медленно выпускает дым из лёгких на свободу. На несколько секунд мы встречаемся взглядами — Назаров первым отворачивается.

Мы молчим. Хочется что-нибудь сказать, но в то же время молчание настолько спокойное и безмятежное, что язык не поворачивается его нарушить. Докурив, Костя небрежно тушит окурок о перила и нагло выбрасывает в траву. Не уходит.

— Тебе что-нибудь принести? — спрашивает Костя с таким тоном, словно уверен, что я откажусь.

Помедлив, я беру пустой стакан и протягиваю парню, мило улыбаясь и строя глазки кота из Шрека.

Назаров забирает стакан — наши пальцы соприкасаются — но не уходит. Смотрит на меня, о чём-то думая, будто бы собирается отругать за косяки. Я поправляю сползающую с плеч кофту — мне не холодно, но тёплая вещь окутывает уютом, поэтому отдавать её совсем не хочется.

— Если хочешь, — осекается. — Если устала, можем посидеть в беседке, там не так сильно слышно музыку.

Я невольно смотрю в сторону сада, где в темноте прослеживаются очертания беседки, к которой ведёт извилистая каменная дорожка. Секунда раздумий кажется настоящей вечностью, но с трудом оторвав взгляд от сада, я улыбаюсь.

— Тогда подожду тебя там.

Костя будто бы удивлён: он медлит, вскользь облизывая языком губы.

— Ладно, — в его голосе проскальзывает рассеянность.

Парень секунду ждёт, после чего разворачивается и спокойно уходит в дом. Двери выпускают на свободу шум, практически сразу же запирая его внутри, а я, помедлив, отстраняюсь от перил и медленно ухожу. Спускаюсь с веранды и вдоль по каменной дорожке не спеша плетусь в сторону темноты. Небо будто падает — поднимаю голову, с наслаждением разглядывая звёзды, готовые рухнуть прямо к моему лицу. Музыка отдаляется, и когда я приближаюсь к беседке, окружённая темнотой, деревьями и кустами, мне становится зябко, словно всё тепло остаётся рядом с коттеджем.

Но я всё равно взбегаю по ступенькам и присаживаюсь лицом к живому кипящему жизнью дому. Вытянув ноги, лишь сейчас замечаю, насколько они устали. Хочется скинуть каблуки, но я этого не делаю.

Замечаю фигуру, покинувшую коттедж и направляющуюся в мою сторону. Гадать не нужно — это Назаров. Когда он добирается до меня, я вижу у него под мышкой бутылку спрайта, в руке виски и пару стаканов. Во второй руке тарелка с бутербродами. Парень ставит украденное с общего стола на скамейку и присаживается рядом. Молча разливает напитки, затем протягивает мне стакан и бутерброд.

— Спасибо.

Мы чокаемся — у Кости чистый виски, и он выпивает его залпом, в то время как я медленно наслаждаюсь своим напитком.

— Тебе очень идёт это платье, — вдруг говорит Костя, хотя взгляд его направлен в сторону дома, будто бы он ждёт, что мой папа вот-вот выйдет на улицу и придёт сюда разбираться, какого чёрта его дочь делает в темной беседке с представителем противоположного пола.

— Спасибо, — такое чувство, что я забыла все слова, кроме этого.

— Прямо как «Принцесса»…

Я прыскаю, после чего заливисто смеюсь.

— Не называй меня «Принцессой».

— А раньше тебе нравилось, — продолжает издеваться.

— Ни капли!

Костя тихо смеётся, наливает в свой стакан немного виски, я же доедаю бутерброд, с наслаждением облизываясь.

— Это было глупое прозвище, — замечаю я. — Оно меня всегда раздражало.

— Почему? Потому что напоминало о нашем знакомстве?

Я пожимаю плечами.

— Ну, ты был тем ещё придурком.

— Знаю. Стасян ни раз мне об этом говорил, — смеётся Назаров. Несколько секунд молчит. — Слышал, твой начальник с ним работает сейчас?