Вишневое лето

К ним подошел Ян. Он положил руку Доминику на плечо и попытался отвести его в сторону, но из этой попытки ничего не вышло. Себастьян попытался оттеснить Элиаса.

— Успокойся, мужик, — проговорил он, но Элиас только отмахнулся и остался стоять на месте.

Элиас мог быть несносным, но он никогда не был агрессивным. Наверное, Джессика ему очень нравилась, раз из-за нее он впал в такую ярость. Я устроилась поудобнее и продолжила наблюдать за происходящим. Яну наконец удалось немного успокоить Доминика, и он увел его к озеру. Как только они пропали из вида, Элиас сразу успокоился. Вместе с Ивонн они занялись Джессикой. Она дрожала и была вся в слезах. Элиас обнял ее и начал гладить по волосам.

Я почувствовала себя совершенно опустошенной.

Алекс, в отличие от меня, была невероятно возбуждена. Себастьян взял ее за руку, отвел в сторону и что-то ей успокаивающе говорил, но мне не было слышно, что именно.

Я осмотрелась. Возле костра не было никого, кроме меня. Но куда бы я ни посмотрела, мне нигде не было места.

— Не плачь, Джессика, — услышала я голос Элиаса. — Этот идиот не стоит ни одной твоей слезинки. — Он покрепче прижал ее к себе.

Мне показалось, что я не могу дышать.

— Отвести тебя в палатку? — спросил он, и Джессика кивнула в ответ. — Хорошо, тогда идем, — сказал он и обнял ее за талию. Ивонн не стала задерживаться и последовала за ними.

А я осталась сидеть, где сидела, и только смотрела вслед тому, как Элиас скрывается в палатке с другой. Мне не хотелось представлять, как он будет держать ее за руку, утешать… Я закрыла глаза и потрясла головой. Впервые я осознала, насколько глубоко вляпалась. Я так боялась, но это произошло само собой без моего участия. Я дала Элиасу слишком много шансов меня ранить. Опустив голову, я смотрела на траву, пропуская ее сквозь пальцы.

— Это не то, что ты думаешь, — сказал мне Себастьян негромко. Он присел рядом со мной и посмотрел в сторону палаток. Именно в ту сторону, куда я смотрела все это время. Почему он такой внимательный?

— И что именно я поняла неправильно? — сказала я, посмотрев на него.

— Все довольно сложно, — вздохнув, ответил Себастьян.

— Если не хочешь объяснять — не надо.

— Я хочу, — перебил он меня. — Я просто пытаюсь придумать, как тебе об этом рассказать, не выставляя Ника в совсем плохом свете.

Я медленно кивнула.

— Ладно, — сказал Себастьян и замолчал, собираясь с мыслями, — ты, наверное, заметила, что Джессика не очень хорошо о тебе отзывалась. Ее взбесило, что ты ехала сюда с Ником и возле костра тоже сидела рядом с ним.

Так злобные взгляды в мою сторону были из-за Доминика? Я нахмурилась. А я думала, что все дело в Элиасе.

— Да, я заметила, как она на меня смотрела.

— Ник, как бы это сказать… — Себастьян развел руками, — не пропускает ни одной юбки. Он не откажет себе в этом удовольствии, даже когда речь вдет о чувствах другого человека.

Постепенно до меня начало доходить, к чему клонит Себастьян, но все равно было не совсем понятно, при чем тут Элиас.

— Джессика уже давно влюблена в Ника, и это все знают, в том числе и сам Ник. Но он ее не любит, и его нельзя в этом упрекнуть. Это жизнь. Зато его можно упрекнуть в том, что он играет с ней — то дает надежду, то бросает, как горячую картошку.

Я своими глазами видела, как именно он «дает надежду». Когда Себастьян увидел, что я наконец поняла, что к чему, он продолжил:

— Мы не очень понимаем, что нам делать. С одной стороны, Ник — брат Софи и наш друг… Но он зашел уже слишком далеко. Он обращается с Джессикой, как с мусором. — Себастьян снова вздохнул. — Хуже всего то, что она сама это понимает, но стоит ему поманить, как она тут же бежит на зов.

Себастьян покрутил в руках веточку, а потом бросил ее в костер.

— Мы столько раз с ней об этом говорили, — продолжил он. — Пытались объяснить, что не стоит унижаться, что это путь в никуда, но все без толку. Она каждый раз ведется снова.

Я подтянула колени к груди и обхватила их руками.

— А что Ник? Вы с ним говорили?

— Много раз, — выдохнул Себастьян. — Но это бесполезно, он не понимает, что в этом такого. «Тупая шлюха сама виновата, если позволяет так с собой обращаться», — это прямая цитата.

— А вы сказали об этом Джессике? — спросила я, широко открыв глаза.

— Не было необходимости, она сама все слышала.

У меня на лице отразилось все, что я думала, и Себастьян кивнул. Некоторое время мы молча смотрели в огонь.

— Для Джессики это было ужасным ударом, она тогда сбежала. Мы пытались до нее дозвониться, но она не брала трубку. Мы беспокоились, а два часа спустя мы с Элиасом сели в машину и поехали к ней домой. — Себастьян сжал губы в тонкую линию. Ему, очевидно, было нелегко об этом вспоминать. — Она как раз собиралась наглотаться таблеток.

Я нервно сглотнула.

— Там в основном были болеутоляющие, так что она скорее всего выжила бы и без нашей помощи. Это не было настоящей попыткой самоубийства, скорее жест отчаяния. Но все равно это было серьезно. Мы все были в ужасе от того, что раньше не замечали, насколько ей плохо.

Я молча теребила пальцами штанину. Постепенно вся эта ситуация обретала смысл.