Вишневый самурай

— А вам случайно не знаком этот человек? — поинтересовался я, понимая, что шанс на удачу мизерный.

— Нет. Я его в первый раз видел. Если бы не эта тетка, то и не запомнил бы никогда! — отмахнулся продавец.

Виртуальный Роман-Рокел пропустил серию ударов и пал на ринг. Рефери склонился над ним и приступил к отсчету… Понимая, что больше ничего полезного у продавцов игрушек не выудить, я направился на выход. Стойка, как и следовало ожидать, истошно взвыла. Два костюма, прогуливавшиеся неподалеку, обрадовано заспешили ко мне. Овладеть ситуацией я им не дал: извлек из кармана удостоверение полковника ФСБ и сунул им под нос. Костюмы встали по стойке смирно, даже скрученные проводки их наушников распрямились сами собой!

— Мне нужен старший смены охраны! — потребовал я.

Костюмы обиделись:

— Мы не охранники! Мы — администраторы!

Я обратил внимание на бейджики. Там и впрямь после фамилии значилась должность: «администратор».

— Тогда мне нужен старший администратор.

Один из костюмов предложил следовать за ним. Он направился к черной лестнице, открыл тугую дверь и по ступенькам стал подниматься на пятый этаж. С черной лестницы пятого этажа мы попали в служебный коридор, откуда свернули в другой коридор и оказались перед комнатой, на двери которой висела табличка: «Комната отдыха администраторов». Он отворил дверь и пропустил меня вперед.

— Владимирович, наш старший… — Костюм показал на лысого мужчину лет пятидесяти, который сидел на диване в расстегнутом костюме и листал какой-то журнал. Напротив него находился телевизор, транслировавший очередной бразильский телесериал.

— В чем проблемы? — напрягся Владимирович, привставая с дивана.

— Сидите! — властно махнул я рукой. Предъявил удостоверение, состроив самую зверскую рожу, на которую был способен.

— И с какой такой целью к нам федералы припожаловали? — поинтересовался Владимирович.

Чувствовалось, что федералов он недолюбливает. В службу охраны — называй ее хоть «секьюрити», хоть «администрация» — шли служить бывшие полицейские, затертые по службе, или отставные военные. Тем и тем особистов любить резону не было.

Я во второй раз объяснил ситуацию, использовав иную легенду: смерть Иоланды Городишек связал с террористической деятельностью, а человека, которому она учинила скандал, записал в руководители организованной преступности. Владимирович внимательно выслушал всю мою ахинею и развел руками:

— К сожалению, человека этого не помню.

Я почувствовал, что из него ничего не вытащить. Если он даже что и знает, то федералу не откроет. Моя легенда не сработала.

Холодно распрощался с начальником службы охраны, вышел из комнаты отдыха и отправился к ближайшему выходу. Быстро выяснилось, что я нахожусь рядом с кафе. Взглянул на часы — можно и перекусить. Следующая встреча — с Валерием Соломахом, старым донжуаном и ревностным поклонником Софии Ом — назначена на час дня. Времени оставалось с запасом.

Я расположился за свободным столиком и уткнулся в меню. Выбрал пельмени и пол-литра пива. Здесь подавали «Очкарев & Ко». Раз больше ничего нет, то и «Очкарев» сойдет… Подле меня вырос официант, молча выслушал заказ, записал все и удалился.

На перекус ушло полчаса. Необъяснимым образом во мне родилось нестерпимое желание, побороть которое я не смог.

Допив пиво, бросился к лифту. Спустился на этаж ниже. Ноги сами принесли в магазин игрушек. Продавец в красной рубахе все еще боксировал с виртуальными противниками.

— Во что ты играешь? — поинтересовался я. Он охотно объяснил, назвал даже японскую фирму, выпускающую игровые приставки.

— Дай мне и приставку, и игру, в которую ты рубишься! — заказал я.

Игрушка оказалась дорогой. Но все мы в душе дети! Мне никогда не выступать на реальном ринге, почему бы не сделать это виртуальным образом?

Девочка-эльф упаковала подарок, оценив мой выбор словом «позитивно», уложила его в бумажный пакет с клоуном и приняла кредитную карточку. Расписавшись через минуту на чеке, я получил все причитающееся и откланялся.

В лифте думал о том, как подключу игровую приставку к телевизору на «Икаре». До здания Биржи, что находилось на стрелке Васильевского острова, катер доставит меня и на автопилоте. А я буду осваивать ринг в роли Романа-Рокела.

ГЛАВА 30

Дождь хлестал обнаженную спину Невы розгами струй. Стихия разбушевалась не на шутку. Ливень с каждой минутой усиливался. Вылезать из «Икара» не хотелось, и я, причалив к стрелке Васильевского острова, оставался в тепле и уюте капитанской рубки, неотрывно следя за площадью перед зданием старой Биржи.

Стрелки часов заняли исходные позиции, исполнили композицию под названием «час дня» и стали выбирать новый круг, а причал возле стрелки Васильевского острова пустовал. Никто не торопился на встречу со мной…

Мимо проносились катера. Люди спешили, увлеченные своими делами. Где-то образовывались пробки. Причалы перед административными зданиями заполнялись с угрожающей скоростью. Лишь только кто-то отчаливал, на освободившееся место тут же пытались воткнуться несколько катеров. Выигрывал обычно самый маленький и юркий.