Висимские рассказы

Ребята замолчали. Потом одновременно повернулись ко мне:

– А у тебя как служба проходила?

– У меня?.. – я немного задумался. – У меня служба проходила за книжками да тетрадками. Правда, иногда ещё пожары тушить приходилось. И немаленькие. Вы вот тут о своей героической службе немного рассказывали, какая она у вас трудная была, и как вы с этими трудностями боролись. Но, ребята, ведь это всё у вас было на уровне укрепления вашего физического состояния… А вы мёртвых людей когда-нибудь видели? Обгоревших до костей. Вы из пожара детей погибших выносили?.. Нет. Вот то-то и оно. А мне уже во время учёбы это делать доводилось. Не говорю уж о теперешнем времени… У каждого из нас своя судьба, которую, чаще всего, мы не выбирали, а, скорее, она нас выбрала.

Помолчали. Такси уже подъезжало к Антоновскому, за разговорами-то время быстро летит. Я повернулся к Сане:

– А ты почему в наше училище поступать не стал?

Саня смутился:

– Не поверишь, но я с документами в руках уже подходил к его дверям, когда меня окликнул двоюродный брат Сергей. Ты должен помнить его, приезжал он к нам в посёлок несколько раз. И всё, понеслось, закрутилось… Сначала решили отметить моё возвращение, потом пили за встречу, потом ещё за что-то. Короче, очнулся я только через неделю, а время-то уже ушло. Устроился на работу. Решил на следующий год поступать, да какое там… Так вот и вернулся в Тагил. И началась моя гражданская жизнь… Пошёл работать на вагоностроительный завод, женился, детей нарожал. Всё, вроде, ничего, только…

– Что только? Чего ты всё мнешься, как девка красная?

– Да пить я после той встречи с Серёгой стал, тянет постоянно…

– Так у вас, что, это наследственное?

– Откуда ж я знаю… Хотя, вы ведь знаете и мамашу мою, и батю, пьяньчуги ещё те…

– Ну, а ко мне, почему ни разу не пришёл? Может, вместе бы что придумали.

– Не-ет… Я у матери твоей о тебе спрашивал, она мне сказала, что всё отлично. Вот я и не искал встречи. У тебя своя жизнь, зачем её ломать? А у меня своя…

Снова помолчали. Я глянул на Толяна и вспомнил, как отец учил его жизни.

Толян был немного старше нас всех. Учиться у него желания огромного не было. Он больше пропадал у отца на работе. А отец был завгаром в местном совхозе. По этой причине Толян и школу закончил в ускоренном темпе, не доучившись даже до восьмого класса. Но парень он был крупный, здоровый, интересующийся техникой, поэтому вскоре уже самостоятельно разъезжал по посёлку на тракторе.

Когда он получил первую в своей жизни зарплату, взрослые товарищи, конечно же, раскрутили его на её обмывание. Как же – традиция. А Толян и не отказывался, надо, значит, надо…

Вечером его бесчувственное тело старшие товарищи привезли в люльке мотоцикла к родительскому дому и осторожно выгрузили у ворот. Сами же предусмотрительно уехали. Вот тут-то и начались уроки воспитания. Вышедший на звук мотоцикла дядя Володя увидел сына в таком состоянии и, недолго думая, опрокинул на него стоявшую рядом бочку с дождевой водой. Толян немного очухался, сел, прижавшись спиной к воротам.

А дядя Володя продолжил. С крепким матом он сгрёб сына за шкварник и не без труда увёл его в огород, подальше от людских глаз. От всего этого «ласкового» обхождения и оттого, что пьяным он напился в первый раз, Толяна развезло окончательно и начало тошнить. Он начал рыгать (простите уж за такие тонкости в рассказе), а отец сгрёб его в охапку и подвёл к грядке, приговаривая при этом:

– Блюй сюда, сволота, хоть грядки удобришь… Ты, что, придурок, думал, папка у тебя мёд пьёт? Что сладко ему? Ни хрена!.. Теперь вот и сам будешь знать, каково это, водку-то жрать!..

Я почему так подробно знаю обо всём произошедшем? Просто дом наш стоял через дорогу от дома Толяна и Сашки. И нам было всё прекрасно и видно, и слышно. Тем более, что громкость-то сбавлять никто и не собирался. Вопли Толяна, вырывающиеся из глубины желудка, продолжались до полного освобождения организма от всего лишнего, до самой желчи. А потом заботливый отец проводил сына до бани, где он и проспал до самого утра…

На Черноисточинском железнодорожном переезде такси тряхнуло. Я проснулся, глянул в окно. Впереди – ещё больше половины пути. Рядом со мной никого не было. Я закрыл глаза и снова моментально уснул…

Покос. Что, чаще всего, вспоминает сельчанин, волею судеб оказавшийся на проживании в городе? Конечно же, его.

Перед глазами тает дымка, и вот я уже вижу, как мы едем на покос. Первый раз на новое место. Мы – это отец, мать, бабушка, старшая сестра и, разумеется, я. Средняя сестра осталась дома, за хозяйством присматривать. Едем мы за Шихан по лесной укатанной дороге на лошадке, которую отец взял у себя на работе, согласно подошедшей очереди. Лошадка бежит весело. Отец почти не подгоняет её. А всё потому, что едем-то мы под гору.