Виски для пиарщицы (СИ)

Но свой железный домик я расколотила. Теперь прыгаю, как заяц, туда, сюда, только пятки сверкают.

Автоэксперта Николая Петровича мне рекомендовали. Мужчина был настолько любезен, что согласился самостоятельно добраться до стоянки. В противном случае пришлось бы или тащить машину на эвакуаторе в сервис, или везти эксперта на такси.

Николай Петрович приехал раньше и, дожидаясь моего появления, нашёл среди машин разбитую красную «тойоту» и осмотрел повреждения.

Я смотреть не хотела. Едва приблизилась к помятому автомобилю, как сразу почувствовала, что на меня валится кирпичная спина. Увидела, как мою машину неумолимо тащит к чёрному внедорожнику и швыряет ему в бок.

- Если ориентировочно… Думаю, тысяч сто пятьдесят готовьте, - сказал автоэксперт.

- Вы шутите? – испугалась я. – Так много?

- А что вы хотите? Машина далеко не новая, все запчасти – только под заказ. И когда их ещё привезут. Полгода прождёте какую-нибудь деталь. А запчасти дорогие. К тому же, подозреваю, подвеске капут. Неизвестно, что с двигателем, на глазок не определю. Если и двигатель пострадал, то вообще труба…

Я опустила голову, грустно уткнулась носом в шерстяной шарф, намотанный плотным коконом. Да, я догадывалась, что всё печально, но не до такой же степени. Вроде бы и скорость была невысокая, но врезалась основательно.

Мы с экспертом направились к выходу со стоянки.

- Проще вам её продать, - посоветовал Николай Петрович. – Избавьтесь.

Я затосковала. Избавиться от любимой машины после десяти лет её безотказной службы… И никто, кроме меня, не виноват. Сама угробила, даже не по гололёду, не в буран, при нормальной видимости и хороших дорожных условиях. Просто из-за своей невнимательности.

К горлу подступил комок.

- Тысяч за сто продадите, муж добавит, и новую купите. Или возьмёте что-то в кредит, - с сочувствием посмотрел на меня Николай Петрович. Он заметил, что я совсем приуныла.

- Мне эта машина от мамы досталась, - убито пробормотала я. На глаза навернулись слёзы.

Мы остановились около припорошенного снегом белого «ниссана».

- Так намекните маме, пусть купит доче новую машинку! – подбодрил меня автоэксперт.

- Мама умерла, - я всхлипнула, и слёзы буквально брызнули из глаз.

Всё сложилось в один траурный узор, переплелось чёрным кружевом: мысли о маме – её я никогда не увижу, о «тойоте» - на ней больше не поезжу, о Вите – с ним я никак не встречусь, о Грише, чья жизнь висит на волоске, и о маленькой больной француженке Жизель… Через мгновение я распростёрла скорбь на всю планету, накрыла, как крылом, всех несчастных и убогих… Горевать – так от души, обо всём человечестве сразу…

Я спрятала лицо в шарф и затряслась от слёз.

- Ой, да ты что? – испугался эксперт, от страха переходя на «ты». – Эх, бедолага! – он притянул меня к себе, обнял и осторожно похлопал по спине. – Ну, успокойся, успокойся! Главное, что сама цела осталась. А мама… Что же тут поделаешь…

Я уткнулась в плечо Николая Петровича и захлюпала, как болотная жижа. Было стыдно, что меня так развезло, и в то же время я испытывала чувство освобождения, будто лопались одна за другой струны, натянутые внутри. Незнакомый человек может оказать неоценимую поддержку, предоставив себя в качестве жилетки… Через пару минут, судорожно втянув воздух, я всё-таки успокоилась.

Потихоньку превращаюсь в истеричку. Не удивительно – с моими-то бесконечными приключениями. Впрочем, у человека всегда остаётся выбор, как реагировать на проблемы, подкинутые судьбой. Кто-то продолжает улыбаться в ситуациях, гораздо более трудных, чем у меня.

Поэтому хватит поливать слезами незнакомого мужика. Николай Петрович прав, надо продать машину. И тогда больше не буду расстраиваться, увидев её разбитую физиономию, и поскорее вычеркну из памяти страшный эпизод.

- Успокоилась? – Николай Петрович взял меня за плечи и заглянул в лицо. – Вот и умница. Держись, не раскисай. Хочешь, я подвезу? Куда тебе?

- Нет, - я помотала головой. – У меня встреча вон в том кафе. Я пойду. Спасибо, что не отказались приехать.

- Да пожалуйста. Надумаешь продавать, позвони. Телефон знаешь.

***

Лиза маячила неподалёку от кафе, прогуливалась, но внутрь не заходила. Она раскраснелась от мороза, на каштановых волосах лежали и не таяли снежинки, карие глаза сверкали.

Свой странный внешний вид я тоже списала на непогоду. Трудно сохранять очарование свежего персика, когда тебя наотмашь бьёт по щекам ветер, а глаза засыпаны ледяной крупой.

- Как мама? – спросила я.

- Да не очень, - сникла Лиза. – Она сейчас в Новосибирске. А из-за этой бешеной нагрузки я даже не могу к ней вырваться на денёк.

Вот и Лиза тоже бедная…

Мы заказали чай, «армадная» труженица достала фиолетовый ноутбук, файлы и таблицы. По-видимому, добившись свидания, Лиза опять собиралась использовать меня на полную катушку.

- Приступим, - объявила я.

***

Возвращаясь домой, обнаружила на детской площадке бабулю, выгуливающую Ферештех и Гюзель. Обе малышки, нежно попискивая, носились вокруг железной горки, ловили ртом снежинки, ковыряли лопатками влажный спрессованный песок в песочнице.