Виски со сливками

Меня поддержал Вахтанг, заявивший, что нечего держать девушку, если ей больше не хочется путешествовать в определенной компании. Я заверила Вахтанга Георгиевича, что в его обществе я с радостью продолжу путешествие, и поинтересовалась, не желает ли он проводить меня домой. Вот чего-чего, а домой Вахташа никак не желал. Оно и понятно: у него там были свои проблемы.

Дядя Саша с Марисом сменили тактику и стали уговаривать меня еще немного попутешествовать. Мое плохое настроение они объясняли случившимся в гостинице, говорили, что скоро я все забуду и опять буду радоваться жизни. Потом Марис сообщил, что, оказывается, на самое ближайшее время запланирован наш вылет в Грецию.

- И что мы будем делать в Греции? - спросила я.

- О, это очень кстати, - вдруг подал голос Вахтанг.

Мы с удивлением посмотрели на него.

- А ты что там собираешься делать? - уточнил у Чкадуа дядя Саша.

- Да есть кое-что... - уклончиво ответил Вахташа.

Я тут же вспомнила, что он ведь не только Вахтанг Георгиевич Чкадуа, а еще и Константинос Колиастасис, о чем, пожалуй, Марис с дядей Сашей не подозревали, а я узнала от своего предыдущего. Сообщать известную мне информацию (информация - сила, как учил тот же дядя Саша) я никому не стала, а решила для себя, что, очень возможно, присоединюсь к Вахташе, когда мы окажемся в Афинах или где там еще. У него, как я видела, настроение поднялось, и он уже явно планировал какие-то мероприятия в Греции, осуществление которых, пожалуй, не предусматривало участия Мариса с дядей Сашей. Но я-то в них поучаствую - в любом качестве. Прицеплюсь к Вахташе, как пиявка, а там видно будет. Мне очень захотелось отделаться от Шулманиса и Никитина, потому что я чувствовала: они все глубже и глубже затягивают меня в какую-то игру - причем втемную.

Наконец мы остановились у какого-то дома - то ли это был пригород Хельсинки, то ли уже какой-то другой город. Я не стала уточнять. Мне выделили комнату, как и Вахтангу. Марис с дядей Сашей разместились в одной.

Я слышала, что в доме звонил телефон. Трубку снимал Шулманис и говорил на каком-то иностранном языке - то ли финском, то ли латышском. Я не знала ни того, ни другого, поэтому определить не могла. Но это точно был не английский, которым я теперь усиленно занималась по предоставленному дядей Сашей учебнику, - делать-то все равно было нечего.

После обеда Марис сообщил, что "ребята" прилетят сегодня вечером. Самолет приземляется без пяти семь, он поедет их встречать.

- Какие ребята? - не поняли мы с Вахтангом.

- Гунар с Мартыном. Ваши знакомые.

- А им-то что здесь делать? - заорали мы, не имея ни малейшего желания с ними встречаться.

- Это мои друзья, - сообщил Марис. - И нам нужны помощники.

Я высказала все, что думаю о Мартыне и Гунаре. Вахтанг поддакивал. Ему, как я поняла, тоже страшно не хотелось видеть эту команду. Я все-таки решила выяснить, что же произошло прошлой ночью - ну хотя бы для того, чтобы точно знать, не придется ли мне ночевать в одном доме с насильниками.

- И вообще, - заявила я, - я переселяюсь в комнату к Вахтангу Георгиевичу. Вы, надеюсь, не против?

Чкадуа был совсем не против.

- Они не насильники, - сообщил Марис. - Вы просто не знаете того, что произошло.

- Можно подумать, ты там был, - фыркнула я.

- Не был, - согласился он, - но выслушал отчет своих людей. И у них нет оснований мне врать.

- Как бы не так, - теперь фыркнул Вахтанг.

- Дайте мне хоть слово сказать! - завелся Марис. - Вы пришли к каким-то выводам, не выслушав все стороны!

- Так ты тоже не выслушал все стороны, а только своих людей, - перебила я.

- Наташа права, - Вахтанг пододвинулся ко мне поближе и взял меня за руку. Названый папочка.

Пока мы были двое на двое, а вот когда приедут "ребята"... Я подумывала, не умотать ли нам с Вахташей - да хоть в ту же Грецию - до их появления.

Пожалуй, Марис с дядей Сашей поняли, что нужно что-то быстро делать, чтобы не упустить нас. Марис заговорил.

Он признал, что специально прислал в поселок Гунара и Мартына - мало ли что может произойти. Ребята были хорошо вооружены и готовы прийти к нам на помощь в случае необходимости. Тем более, в Петербурге после того, как мы уехали, стало происходить вообще неизвестно что. Застрелили крупного преступного авторитета (это я и без Мариса знала - только в газете о нем писали, как о бизнесмене и меценате, но такое случалось не впервые). Людей Дубовицкого арестовали. (Об этом мне тоже было известно.) Сам он свалил в Грецию - но об этом известно лишь узкому кругу посвященных. Как в них попал Марис, я уточнять не стала: все равно не скажет, но, по крайней мере, становилось хоть немного понятно, почему Греция является нашей следующей остановкой. С другой стороны, было совершенно непонятно, зачем нам охотиться за Дубовицким. Рута вызволена из его лап, все остальные пленницы тоже. Да, одна из них покончила с собой, но нам-то, в принципе, какое дело до Лили? У нее отец есть, который и занимался вначале поисками дочери, а теперь явно будет мстить.

- Так пусть Лилин отец и ищет Дубовицкого, - заметила я.