Виски со сливками

Я надела парик, дядя Саша помог мне наложить стягивающую щеки жидкость. Тут же кожа сделалась морщинистой. Я облачилась в принесенную им одежду и взглянула на себя в зеркало. На меня смотрела сухощавая высокая старушка.

- Теперь только походку твою модельную менить - и готово дело, - заявил дядя Саша. Давай потренируемся до прихода Мариса, а потом на нем проверишь.

Увидев на кухне старушку с кучей каких-то религиозных брошюрок, Марис вначале опешил, а потом заорал на дядю Сашу, спрашивая, зачем ее (то есть меня) сюда пустили. Затем он стал бегать по квартире - искать меня. Я понесла какую-то чушь про Плутона, мои озарения и его детей.

Марис встал как вкопанный. Он узнал мой голос. Надо было поработать над голосом, чтобы его изменить. Мы решили, что я должна просто говорить гораздо тише, почаше вздыхать и растягивать слова. И никаких матерных выражений: не подобает это для проповедницы. А я, откровенно говоря, люблю пропустить крепкое словечко. Да и как иначе-то в этой жизни?

Наконец я была готова к ратным подвигам Дядя Саша вручил мне трубку, которую я спрятала под свободной старушечьей кофтой. Трубку я временно отключила - было бы странным, если бы у старушки вдруг зазвонил сотовый телефон.

Мы решили, что пока я одна отправлюсь на квартиру к брату, вначале зайду в другие квартиры у него в парадной (не во все, конечно), а потом уже появлюсь у Андрюши с Сережей и выясню обстановку. У Мариса также возникла идея, что в дальнейшем можно будет использовать мой новый облик, если придется идти в логово, где держат Руту. Ну это мы еще посмотрим, милый мальчик. Однако не стала говорить вслух о своем нежелании рисковать ради какой-то неизвестной мне Руты.

Я отправилась на трамвайную остановку, а мужчины остались разбирать документы, извлеченные вчера ночью из директорского кабинета на заводе.

Напротив парадной моего братца стояли его родная "вольво", Серегина "шестерка" и еще какая-то неизвестная мне "девятка", в которой на месте водителя сидел качок с традиционной короткой стрижкой. Он скользнул по мне взглядом и потерял интерес к бабке с авоськой (в которой лежали брошюры).

На первом и втором этажах двери мне не открыли вообще, на третьем заявили, что там живут люди православные и нечего мне тут шастать, на четвертом девчонка лет шестнадцати немного послушала мой бред, не пуская дальше порога, потом сказала, что ее это не интересует, и захлопнула дверь. Я пошла к Андрюше.

За дверью слышались какие-то звуки. Нет, не борьбы. Ни криков, ни стонов. Похоже было, что-то куда-то оттаскивают. Тело?

Я позвонила. Звуки стихли. Дверь не открывали. Потом я своим звериным слухом уловила, как кто-то крадется к двери и почувствовала, что меня рассматривают в "глазок". Я придала своему лицу идиотское выражение и снова позвонила.

Дверь открыл молодой качок, двойник того, который сидел в "девятке". Тенниска у него не была застегнута ни на одну пуговицу, и я смогла рассмотреть огромную золотую цепь и верх креста, очертания которого просматривались под тонкой материей и впечатляли своими размерами. Дверь в комнату была плотно прикрыта, звуков оттуда не доносилось, в крохотном коридорчике никого не было.

- Что нужно? - спросил качок.

- Сыночек, - залепетала я, вытаскивая одну из брошюр из авоськи, - вот не хочешь ли почитать вечерком? Это нужно знать каждому... - Я лично не представляла, как разговаривают с жильцами квартир религиозные агитаторы - или как там их называют, - потому что в тех домах, где я проживала в последние два года, была охрана и даже были установлены видеокамеры. Подобных агитаторов даже к дверям не подпустили бы.

- Не хочу, - грубо перебил меня качок. - И не ходи... не ходите сюда больше.

- Ну ты хоть послушай... - сделала я еще одну попытку.

Перед моим носом грубо закрыли дверь. Наверное, я плохой агитатор.

Складывающаяся ситуация мне совсем не нравилась. У моего брата явно были неприятности, и, скорее всего, причиной этих неприятностей была я. Но тогда... Мне нужно не только спасать брата, но и быстро сматываться с той квартиры. в которой сейчас спокойно сидят дядя Саша с Марисом, - нельзя забывать, через кого мы ее нашли. Никитин с Шулманисом, конечно, могут постоять за себя, но...

Я быстро прикинула свои шансы. Брату я сейчас помочь все равно не смогу. Неизвестно, сколько их там, в квартире. А вот предупредить дядю Сашу с Марисом успею.

Я пулей слетела по лестнице, но по двору опять шла старушечьей походкой, чтобы не вызывать подозрений у типа в "девятке". Но на этот раз он, кажется, на меня вообще не взглянул, сидел, курил, уставившись на пешеходную дорожку. Я проследила за направлением его взгляда. Ах, вот оно что. Две девчонки-школьницы крутятся у угла дома в юбочках, заканчивающихся, не успев начаться. Да, с такой подстраховкой боевой отряд каши не сварит... Ну и бойцов набирают! Тоже, наверное, нехватка квалифицированных кадров, как и в других областях нашей жизни.