Виски со сливками

- Наши продали иракскую нефть. Я плохо разбираюсь в политике, но даже я что-то слышала про конфликты в том регионе.

- В обход санкций ООН, - продолжал Чкадуа.

Можно подумать, я знала, что это за санкции, но с нашими башковитыми людьми мне все стало понятно: нашим только дай какую-нибудь санкцию - ООН, не ООН, - они тут же начнут думать, как ее обойти и сколько с этого можно поиметь. По всей вероятности, поиметь можно было иного.

- Мировая общественность нe возмущается, а завидует, - высказала я свое мнение. - Наши уже сделку провернули, пока законопослушным иностранцам еще даже мысль в голову не пришла. Молодцы! Горжусь своими соотечественниками!

"Интересно, - почему-то подумала я, - а не знакома ли я случайно с кем-то из героев?" Вообще-то это не должен быть Дубовицкий: нефть, которую толкает Геннадий Павлович, идет откуда-то из-под Тюмени, где делами заправляет его брат. Дубовицкий заключает контракты с иностранными партнерами, своими силами обеспечивает соблюдение графиков поставок, решает больные вопросы...

Вахтанг почему-то погрустнел.

- Что такое, Вахтанг Георгиевич? - с беспокойством спросила я.

.

- И как я-то, старый дурак, раньше не сообразил? Вай! Почему не сообразил?! - сокрушался господин Чкадуа.

Ах, вот оно что! Представляю, сколько сейчас народу рвет на себе волосы - по разным причинам.

- В Ираке много нефти, --попыталась я успокоить друга Вахташу.

- Теперь сложнее будет, - вздохнул Чкадуа. - Вон написано: "ЦРУ своих людей отправило разбираться".

"Что нам ЦРУ?" - хотелось сказать мне, но на этот раз я промолчала, чтобы не бередить Вахташину рану - уж очень он расстроился, бедный. Как же так? Кто-то сообразил раньше господина Чкадуа.

В тот день мы ушли с речки раньше обычного.

Друвис продолжал обучать меня навыкам гипноза. Рута, стала чувствовать себя гораздо лучше. Вечерами мы подолгу разговаривали, обсуждая свои проблемы. Она мне так же помогала с английским. В один из вечеров Рута подробно рассказала всю историю ее похищения и жизни в гареме.

Она на чем свет кляла свою неосторожность. Двое ребят-охранников, у которых она решила взять интервью, предложили ей съездить с ними в загородную резиденцию, которую они сторожат в отсутствие шефа. Ее заманили тем, что она сможет увидеть все закутки дома "нового русского", пока хозяина нет на месте. Ребята показались ей вполне приличными. Она и поехала. Не успела пробыть на дачке и получаса, как появился Дубовицкий.

Его приезд был незапланированным. Но для Руты он кончился плачевно она оказалась одной из обитательниц гарема. Валера - один из парней, пригласивших ее, - чувствовал себя виноватым, хотя и участвовал в общих оргиях в той комнате, куда заперли Руту вместе с остальными девчонками. Именно он и согласился послать факс Марису.

Я вспомнила Валеру - накачанного молодца в кожаной жилетке на голое тело, которого самолично напоила водкой со снотворным. Противоречивый парень. Но, с другой стороны, какие противоречия? Боится хозяина, а душа болит за девчонок... Может, искренне приглашал латышскую журналистку, чтобы показать ей дом, а потом не мог ее отстоять перед хозяином. Или приглашал для себя лично, думая, что там видно будет, на месте разберется, но не вовремя приехал хозяин и забрал ее в общий гарем. Но ведь Гавнадий Павлович мог и скаутов посылать на поиски новых рабынь. От него всего можно было ожидать. Трудно сказать... Одно было ясно: Валеру все-таки мучила совесть. Поэтому он и факс отправил с завода, и меня к Лиле повел, потому что состояние банкирской дочки его здорово беспокоило...

Но что Валера делал на заводе? Эта мысль ударила меня, как током. Вроде там Гавнадию Павловичу ничего не принадлежало. Принадлежало Вахташе, Волошину... Или через подставных лиц?

Я спросила у Руты, не в курсе ли она, зачем Валера ездил на металлопрокатный завод, откуда был отправлен факс в Латвию. Она недоуменно посмотрела на меня и ответила, что вообще не представляет, откуда его отправляли: Валера просто пообещал это сделать, потому что чувствовал себя виноватым и хотел как-то помочь. Устроить ей побег он не решался.

- Молодец, что отправил, - сказала Рута, вздохнула и мечтательно посмотрела в окно.

Так, вздыхаем по Валере. А как же друг-спаситель Марис?

Рута спросила у меня, что стало с гаремом. Она плохо помнила, как мы ее оттуда вызволили, Я не стала вдаваться в детали, но сообщила, что, насколько мне известно, правоохранительные органы осиное гнездо разогнали. Рута стала слезно умолять меня выяснить, что произошло с Валерой. Она именно его считала своим спасителем, а не Мариса и не нас с дядей Сашей. Непонятно, зачем мы рисковали собой и провернули всю эту операцию. Можно подумать, мне это было нужно для развлечения.