Виски в Коле и Кровавая Мэри на грани фола

А этот настолько тянет на убогого, что хочется его прижать и пожалеть. Но что-то в нем мне все равно не нравится. Взгляды, оценивающие и анализирующие. Я такие видела у лучших из лучших. Да и поза хоть расслабленная, но впечатление, что только я достану ствол, как Коля среагирует.

Игра?

Или у меня паранойя?

Отец обычно клоунов не нанимает — только спецов.

— Надолго тебе надо остановиться? — деловито спрашиваю я.

Коля снова расплывается в идиотской улыбке, а я всерьез беспокоюсь за его здоровье. Только инсультников мне здесь не хватало. Потом с федералис местными разбирайся, а мне внимание органов правопорядка точно не надо.

— Думаю, на пару дней, а дальше как пойдет, — поиграл Коля бровями.

Господи, пикапер восьмидесятого левела. Или просто все мужики уверены в своей неотразимости?

— У меня дорого, — беру парня на понт.

Если останется, или миллионер, или по мою душу.

— Я хорошо зарабатываю, — отвечает Коля, но на ствол я снова не кошусь.

Ладно, присмотримся к тебе. И тогда будет видно, пристрелить тебя или использовать.

— Наверху есть несколько комнат.

— Оу, суровая Мэри пошла на контакт.

Знал бы ты, идиот, с кем жить под одной крышей собираешься. В Чикаго меня тоже называли Мэри, но только не суровой.

— Будешь выеживаться, отправишься дальше искать жилье.

— Молчу-молчу, — поднимает он руки, вот только в это «сдаюсь» я снова не верю. — А ты одна здесь заправляешь? Место глухое, и красивая беззащитная девушка…

Фыркаю. Не вслух, конечно. Пусть думает что хочет.

Вместо сигнализации у меня есть Тиана — орет как ненормальная, когда кто-то подъезжает среди ночи. Я уже думала ей и револьвер приобрести, чтобы отстреливалась и меня не будила. Но оружие в руках обезьяны…

— Учти, Коля, хоть ты и в Мексике, но коксом в моем баре закидываться нельзя, иначе…

— Иначе что? — перебивает меня.

«Пристрелю», — мысленно отвечаю, но тут же усмехаюсь и говорю:

— Выселю.

— Какая, однако, угроза. А виски пить можно хотя бы?

— Да бухай на здоровье, — пожимаю плечами. — Только не буянь. И шлюх не води. А то моя Тиана очень чувствительна к запахам.

— А Тиана — это?.. — Коля не успевает договорить, как ему на плечо прыгает моя звезда. — Твою мать! — орет как ненормальный, спрыгивая со стула, и пытается достать несчастного примата, который испугался, кажется, больше Коли.

Я наблюдаю за представлением, достойным Станиславского, доливая виски в стакан, который эти двое чудом не снесли. Тиана прыгает по Коле, а он крутится вокруг своей оси, матерясь. Наконец пометив новенького, мартышка в грациозном полете перемещается на барную стойку, а потом и ко мне на плечо.

— Какого черта? — рявкает Коля. — Предупреждать надо о питомцах.

— Она вольная птица, а не питомец, — спокойно отвечаю, дав Тиане ее любимый дозатор из-под текилы.

— Мало того, что бешеная, так еще и алкоголичка.

Тиана замирает и подает звук обиды.

— Этот плохой дядя не хотел обидеть мою малышку, — поворачиваюсь к ней и успокаиваю.

Она снова засовывает в рот дозатор, но все еще недружелюбно поглядывает на Колю. А я уже увидела все, что надо было. Его движения четкие, ничего лишнего, все как по учебнику. Реакция молниеносная. А такие мышцы натренировать…

Коля возвращается за стойку и залпом опрокидывает в себя вискарь, тут же попросив:

— Еще.

— Да ты алкоголик.

— У меня стресс. Держи подальше от меня своего примата, пока я его не… — осекается, но быстро находит слова: — Пока я ему шею не свернул.

Тиана снова достает дозатор изо рта и швыряет в Колю. Целится прямиком в лоб, но не попадает. После примерно трехсот грамм виски мой новый знакомый реагирует мгновенно — ловит дозатор прямо возле своего лица. Тиана, почуяв настрой Коли, тут же ныряет под барную стойку и виснет на моей ноге.

Не нравится он моей обезьянке. Да вот и мне теперь тоже.

Откуда же тебя, Коля, занесло? А главное — зачем?

Глава 3 Коля

Стоило мне обидеть это блохастое существо, как Маня смотрит так, будто сейчас из моего рта полетят не слова, а зубы. А я еще слишком молод, чтобы хранить челюсть в стакане на прикроватной тумбочке.

Хотя чего только с моей челюстью не случалось за годы тренировок. Но это совсем другая история.

— Если ты прикоснешься к Тиане, — говорит Маня, поигрывая ножом для фруктов, — то я вскрою тебе яйца, отрежу член и буду медленно, миллиметр за миллиметром снимать с тебя кожу.

Судя по тому, что я о ней слышал, это не пустые слова. Но делаю удивленное лицо и спрашиваю:

— Этому учат на курсах барменов?

— Точно, — кивает Маня и смотрит вниз. — Вылезай, крошка, этот дядя тебя больше не обидит.

Тут же из-под стойки показывается противная морда и, кажется, удовлетворенно скалится. Ну, погоди, мартышка, мы с тобой еще сведем счеты. Я обид не прощаю.

— Плесни-ка мне еще виски, — прошу я.

Маня качает головой, но смотрит уже без такого подозрения, как было сразу. Образ дурачка-алкоголика играет мне на руку, хотя я и понимаю, что прокололся. Надо было позволить мерзкому примату зарядить мне дозатором в лоб. Но уже поздно пить «Боржоми», когда начал пить вискарь.

— Так что, Коля, — усмехается Маня, — остаешься или решил двигаться дальше?