Виски в Коле и Кровавая Мэри на грани фола

Бросив «Глок» на кровать, я беру полотенце и обматываю вокруг бедер. Ну как же я мог так проколоться?

— Да расслабься, Коля, — Маня хлопает меня по плечу, будто поняв, о чем я думаю. — Со всеми могло случиться.

Я не все. Я профи. И если бы я допускал такие промахи, то вороны бы который год мою безымянную могилку обсирали.

— Пойдем вниз, что ли? — предлагаю я. — А то в спальне особо не поговоришь, тем более если ты продолжишь меня лапать.

Маня только глаза закатывает, протянув:

— Мужчины… Всегда одно и то же. Не мог в душе передернуть, чтобы о сексе не думать?

Улыбаюсь и, щелкнув обалдевшую Маню по носу, иду к двери.

— Мне срочно надо выпить.

— Коля, пушку убери, пока Тиана не присвоила ее и не перестреляла нас к чертям.

Висевшая на люстре мартышка действительно уже вовсю посматривала на кровать, где я оставил «Глок». Мексика… Даже обезьяны хотят себе пистолет.

— А ты убери этих тва… животных из моей комнаты.

— Пойдемте, девочки, а то еще злой дядя Коля пустит вам по пуле в головы.

— Маня, ты прелесть.

Пока она отводит живность к себе, я убираю ствол, и мы спускаемся вниз. На барной стойке стоит бутылка текилы, рюмка, нарезанный апельсин. А за открытой дверью служебного помещения горит свет.

— У тебя были гости? — спрашиваю я, напрягшись.

Надо было «Глок» не убирать, а с собой захватить. Кто знает, что еще может прийти в голову Мане?

— Нет, — равнодушно пожимает она плечами. — Текилу будешь?

— Лучше виски, — устраиваюсь на стуле.

— Такими темпами популяция виски в моем баре окажется на грани исчезновения.

Я получаю стакан, и Маня запрыгивает на стойку, устроив свою упругую попку прямо возле моей руки. Вот сама же нарывается. Так что если я случайно полапаю, то вина будет исключительно на ней.

— Ну рассказывай, Коля, что тебе от меня нужно, — опрокинув рюмку текилы, интересуется Маня.

— Ты, — отвечаю вполне искренне.

— Нет, так дело не пойдет. Не заставляй меня вытягивать из тебя информацию клещами. И это вовсе не фигура речи.

— О, в пытках ты мастер, — улыбаюсь я. — Слышал как-то историю, как одного наркодилера запытали так, что его потом трясло даже от упоминания о наркоте.

Маня морщится и без сарказма, что меня удивило, отвечает:

— Ненавижу наркоту. И он был… хм, плохим человеком.

— Тогда ты выбрала не ту сферу деятельности и связалась не с теми людьми.

— Я не выбирала! — с громким стуком ставит рюмку на деревянную поверхность. — Все было предопределено. Тебя отец прислал? — сверлит меня взглядом.

— Если ты о Жемчужном, то да, он. Только почему ты его отцом называешь?

Мне кажется — или Маня даже выдыхает с облегчением? Я-то думал, что она в стойку станет или пристрелит меня на месте, но кого-то она боится гораздо больше. И есть у меня мыслишка…

— Он мой крестный отец. Забрал меня из Ростова в Чикаго, когда родители погибли, и вырастил.

— Страсти-то какие…

— Не ерничай, Коля. Думаю, ты и так ознакомился с моей биографией. А вот я о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты алкоголик и предпочитаешь австрийское оружие.

— Маня, ты меня голым видела, так что забыла добавить, что я прекрасен, как Аполлон.

— Ах, да, еще у тебя завышенная самооценка.

Пристрелить ее, что ли?

— А почему ты меня не грохнула, когда поняла, что я по твою душу? — задаю вопрос и вижу, как Маня напрягается.

Ага! Что-то тут нечисто. Нет, в нашем деле вообще чистоты не бывает, но сейчас я вижу, что от меня что-то надо.

— Не хотелось с трупом возиться, да и для нервной системы моих девочек это вредно.

Не знаю почему, но серьезного разговора у нас не получается. Все равно скатываемся в сарказм.

— Жемчужный просил доставить тебя живой, — предугадываю следующий вопрос. — Не знаю, чем ты ему так насолила, но впечатление, что он собирается грохнуть тебя собственноручно. И думаю, что это будет не просто пуля в голову. Умирать ты будешь долго и мучительно.

Мане, кажется, пофиг. Она только усмехается, снова наливая текилу. Возможно, решила, что все это блажь и так называемый отец остынет. Дела семейные.

— Ты из Чикаго? — вдруг снова возвращается к моей нескромной персоне.

— Меня часто мотает по миру, но в Чикаго у меня есть маленькая квартира, хоть я там почти и не появляюсь.

— Ты в курсе, что вообще творится в городе?

О, кажется, мы подбираемся мелкими шагами к… чему-то, что очень интересует Маню.

— Немного, — отвечаю, допив виски, и стучу пальцем по стакану.

Получаю следующую дозу алкоголя и злобный взгляд. Ну вот какого черта она на меня так смотрит? Могла бы объяснить, что хочет услышать, не рассказывать же Мане обо всем.

— Мигель… — с раздражением тянет она всего одно имя, но мне хватает.

— Так это была ты? — не могу сдержать смех.

— Что я?

— Это ты его так разукрасила? У вас же вроде любовь была.

Маня морщится и уходит от ответа:

— А ты, Коля, как я посмотрю, знаешь довольно много.

— Ну, там слушок пройдет, тут слушок пройдет. Мигель собирался меня нанять, но Жемчужный опередил. Если бы я знал, что оба ищут тебя, то мог бы получить двойной гонорар.

Наконец-то Маня решается. Наклонившись ко мне, тихо говорит:

— А если я дам тебе в два раза больше, чем отец?