Андрей направился следом за ней. На улице шёл сильнейший проливной дождь. Ветер то и дело останавливал её, грозя снести с размытой, скользкой дороги. Из-за чёрного неба ничего толком не было видно. Она уже насквозь промокла и продрогла, но продолжала идти вперед. И тут Андрей с ужасом осознал, куда она движется: «Нет, любимая, постой, не ходи туда! Прошу тебя — вернись домой! Остановись!» Казалось, он кричал ей изо всех сил, но голоса не было вовсе. Она же, падая на скользкой дороге, снова вставала и шла дальше. Промокшая до нитки, вся в грязи, Лена подошла к бане. Но было так темно, что входа она не нашла и стала обходить здание в его поисках. С другой стороны бань, недалеко от обрыва, она заметила свет, льющийся из небольшого окошка. Это был единственный источник света, и Лена подошла к нему. Привстав на носочки и схватившись руками за оконный проём, она вгляделась в окно, а дождь тем временем лил, не прекращаясь, вынуждая постоянно вытирать глаза от воды. Она увидела его через отодвинутую чёрную ткань, частично занавешивающую вход. Он сидел на подушках за богато накрытым столом и почему-то был совершенно один. Но вдруг появилась эта. Абсолютно голая, наглая, рыжая, с кубком в руке. Она подошла и села перед ним на колени, прижимаясь к нему своей бесстыжей большой грудью. И стала поить его вином. А он… а он даже не попытался отодвинуться. И тогда она, эта рыжая, обвив его голову своими руками, стала безумно его целовать… Его, её единственную любовь. Его, того, кто стал её первым мужчиной. Его, того, с кем она венчалась в храме. Его, кто поклялся ей в вечной любви на земле и на небе…
И мир её рухнул. Задрожали ноги. Она скатилась по стене в грязь. Слёзы не смогли побежать из её глаз. Казалось, что слёзы потекли внутрь. Она не смогла дышать. И не понимала, что с ней сделалось. В полном тумане растерянности она нащупала какой-то камень, поднялась и с невероятной силой запустила его в окно. И в тот же миг из её рта вырвался крик. Страшный, громкий, пронзительный крик. Крик, который никогда раньше не мог в ней существовать, но казалось, что сейчас он на мгновение заглушил рёв морской стихии. И она бросилась прочь. Прямо к обрыву, зияющему своей чёрной скалистой пастью.
«Лена, нет!!!»
Но она прыгнула. Не раздумывая. Его маленькая, хрупкая, кареглазая девочка с длинными волосами. Любимая жена Елена…
Глава 9. Ася
Проснувшись, как обычно, раньше мужа, Ася лежала и думала, что всё зашло в какой-то тупик. Все светлые надежды на счастливый брак уже давно канули в небытие. А давно ли? Ведь и года не прошло, как Ася по доброй воле надела кольцо на палец. И всё же было так искренно, так чисто… Но нет! В конце концов, всё уже слишком очевидно! Постоянно приходится рассчитывать только на себя, как будто мужчина в доме она, а вовсе не носитель мужского имени. А сколько надежд она вкладывала в своего тогда ещё жениха, сколько ожиданий томилось в её женском сердечке…
И казалось, ничего сверхъестественного в её желаниях не было. Всего лишь любимый муж, который достаточно зарабатывает, чтобы можно было растить детей и заниматься каким-нибудь любимым делом. Делом, которое сохранит и преумножит её женское начало, нежное естество. А вместо этого приходится закалять характер на совещаниях, планёрках, в скандалах с руководством и в каждодневной беготне по электричкам и метро.
А ведь раньше она плакала от счастья, когда он пел ей свои песни; восторженно открывала рот, когда он читал ей свои стихи; восхищалась его талантами и невероятной мечтой, которая даже её заразила своей близостью к исполнению. И песня же! У него есть чудесная песня, достойная, чтобы её услышали и оценили! И вот тогда непременно они смогли бы уехать куда-нибудь в Аликанте, в самое сердце Коста-Бланки, и каждый вечер, открыв бутылочку того самого испанского сухого, сидеть на маленьком каменном балконе, любуясь рябеющим закатом уходящего за морской горизонт солнца…
Но чёртов будильник снова вернул Асю в реальность. В реальность бесснежного подмосковного январского утра, в котором нужно встать, помыть голову, накормить кота, собраться и успеть на все нужные электрички и метро.