Висрамиани

«О, если бы довелось мне еще раз узреть ее лик или суждено было бы мне нести паланкин по этому пути! Ах, если бы она хоть раз услышала мой вздох и обратила бы хоть на миг взор на меня! Ах, если бы нашелся помощник, который из милости рассказал бы Вис обо мне и передал бы ей мой привет! Ах, если бы я приснился ей и она увидела бы полы моей одежды, обагренные моей кровью! Неужто ее жестокое сердце не смягчилось бы и не отогрелось бы на огне моей любви? Ах, если бы она полюбила меня, как я люблю ее, и хотя бы наполовину стала такой, каким я стал от любви к ней! Быть может, испытав любовь, она перестанет быть со мной столь безжалостно надменной».

Рамин то предавался подобным мечтам, то, утомившись, сидел мрачный, понурив голову, и советовал себе быть терпеливым, говоря так:

«Увы, мое сердце, что сталось с тобой, о чем ты думаешь и зачем увеличиваешь страдания напрасными желаниями? Чего ждешь и зачем так страдаешь из-за любви к той луне, которая и не думает о тебе? Как ты можешь надеяться на близость Вис? С начала веков и доныне какой смертный соединился с солнцем? Почему ты безрассудно веришь той, которая не сулит тебе никакой надежды на радость?!»

Притча. Ты жаждешь и ищешь воды, но что может тебе помочь, если ты находишься на сухой равнине? Да смилуется над тобой создатель, ибо доля твоя очень горька!

Опутанный сетью любви, Рамин, с сокрушенным и раненым сердцем, не мог удовлетворить свое желание и не знал другого средства, кроме терпения: волей-неволей он успокоил сердце и продолжал путь.

Это его мало утешало; порой до него доносился аромат от паланкина Вис. Хотя лицо Вис было его душой и сердцем, но он довольствовался тем, что глядел на ее паланкин. Нет ничего хуже любви, и нет никого несчастнее влюбленного!

Поучение. Если человек заболевает горячкой, к нему приходят навестить его и опасаются, как бы он не умер. А ведь сердце влюбленного из года в год горит в огне, и никто его не навещает и не удивляется его состоянию.

Эй, разумный человек! Что может быть несправедливее того, что постигает влюбленного от любви? Лучше, чтобы каждый пожалел влюбленного, ибо неугасимый огонь горит в сердце его.

Притча. Влюбленный преисполнен горя; он всегда пребывает в тоске и томлении по возлюбленной, он всегда должен скрывать тайну сердца и никому, несчастный, не может доверить слов своего сердца.

По мере того, как любовь Рамина возрастала, он уподобился куропатке, раненой в спину когтями ястреба; он был ни жив, ни мертв. От него остался лишь облик, двигавшийся без души; от тела, крепкого, как скала, уцелела только тень, а его кипарисовый стан согнулся, как лук. Так, лишенный радости и преисполненный горя, ехал он, и весь путь казался ему темницей.

13. СВАДЬБА МОАБАДА И ВИС

Когда Моабад въехал в Морав, с ним была и солнцеподобная Вис. Весь город был украшен, и на крышах домов стояли зрители, подобные небесным светилам; знатные осыпали въезжающих золотом, драгоценными камнями и жемчугом, а незнатные — серебром. Земля исполнилась радости, и все ходили не по земле, а по золоту. В этот день город Морав был подобен раю: там струились дожди самоцветов и жемчуга. С каждой крыши сверкало столько прелестных лиц, что их нельзя было отличить от сияния звезд на небе. Созерцание красавиц веселило людей и ослепляло им глаза.

Если среди подданных было такое ликованье, то ты сам понимаешь, что могло твориться во дворце шаха! Дворец его занимал целое поле, а башня его достигала неба, на ее кровле мерцали звезды; двери и стены дворца были украшены золотом, своим сиянием напоминавшим красоту Вис. Шахиншах восседал на троне с веселым сердцем, очищенным от печали, как серебро от шлака. Его вельможи, знать и приближенные по его воле расточали дождь из жемчуга. Они рассыпали так много золота и жемчуга, что груды жемчуга образовали горы. Моабад веселился, пировал и всех одаривал.

Поучение. Будь весел, пей, ешь, раздавай подарки, чтобы твое имя пережило тебя!