Висрамиани

При этой речи он от чрезмерного плача впал в беспамятство. Рамин умолял кормилицу, и кормилица сжалилась над ним. Она снова предстала перед Вис, у которой сердце страдало еще больше, еще сильнее, чем у Рамина. Обдумав убедительную речь в пользу Рамина, вот что сказала кормилица:

— О царица всех красавиц! Из-за тебя умирают и те, кто около тебя, и те, кто вдали. Я хочу поведать тебе тайну, но стыд связывает мой язык. Боюсь и шаха Моабада, ибо всякий боится зла. Я остерегаюсь упреков и избегаю стыда, ибо не знаю, какое зло постигнет меня. Боюсь и ада, как бы мне, грешной, не попасть в геенну огненную, но что мне делать? Как только я вспоминаю о страданиях Рамина, как только я представляю себе его лицо, которое то мертвеет, то снова оживает, лицо, беспрестанно обливающееся слезами, — осторожность меня покидает и сердце мое воспламеняется. Его бесчисленные мольбы заставляют меня забыть о страхе. Жалея его, я возненавидела этот преходящий мир. Мне его так жаль, что я не пощажу даже своей души ради него. Много видела я несчастных, безумно влюбленных, у которых сердце пылало в огне, а из очей текли кровавые слезы, но подобного ему несчастного влюбленного, ставшего притчей во языцех, я не видела. Один его вздох сожжет тысячу влюбленных. Слова его резки, а глаза его вечно в слезах. Терпению моему положен предел его мечом, и дом мой разрушен потоком его слез.

Я боюсь, как бы внезапно он не умер и мне бы не пришлось отвечать перед богом. Не будь жестокой, мой свет, пожалей его, обессиленного. Не обагри подол твоего платья его кровью. Какая на тебя ляжет ответственность, если он закончит дни своей жизни без взаимности! Зачем тебе убегать от него? Ведь он предназначен для тебя; бог не создавал и не создаст подобного ему. Бог сотворил его столь прекрасным для того, чтобы дать тебе друга, равного которому нет среди мужчин. Бог оградил тебя своим покровом и сохранил твою девственность, чтобы отдать тебя в руки Рамина. Вы оба будете царствовать над нами, и ему надлежит владеть твоим перстнем. И быть ему старшим над тобой, а тебе познать к нему супружескую любовь, чтобы вам обоим радовать друг друга.

Так убеждала Вис кормилица, клянясь, что говорит правду. Вис поверила ей и обратила сердце свое к Рамину. Она почувствовала любовь к нему, и сердце ее запылало. Настал час радости для Рамина, и Вис не смогла ничего ответить кормилице. Молчание Вис было знаком того, что она поверила словам кормилицы, но не хотела себя выдать. Она стыдливо оглядывалась, то краснела, то бледнела, от волнения тело ее стало влажным, а глаза источали потоки слез. Она горела от тайного стыда, опасаясь позора.

Притча. Сердце влюбленного так же исторгает сердце из тела возлюбленной, как магнит — железо из руды. Любовь без взаимности так же не может расцвести, как нельзя навьючить осла лишь с одного бока.

Действуя колдовством, кормилица знала, что она метко метнула стрелу и загнала испуганного онагра в сети, а волшебством и заклинаниями наложишь оковы даже на ветер.

20. ВИС ВИДИТ РАМИНА ВО ДВОРЦЕ МОАБАДА И ВЛЮБЛЯЕТСЯ В НЕГО

На счастье Рамина, шах Моабад велел разукрасить царские чертоги и пригласил в гости Рамина и всех вельмож и знатных. Сели пировать и веселиться. Мутрибы пели и играли.

Дворец был подобен небу, на котором сверкали солнце, луна и звезды.

Шло великое веселье. Среди военачальников Моабада Рамин выделялся, как луна среди звезд. Он был в нарядной одежде и украшен драгоценностями. От пего исходил запах мускуса, а лицо было цвета камфары, смешанной с розой. Постоянная дума и тоска о Вис утончили его сердце, и он горевал в этом преходящем мире. Сидя на веселом пиру среди мутрибов, он был похож на утопленника. Он был пьян вдвойне: от любви и от вина. От вина лицо его уподобилось маку, а любовь убаюкала его сердце. Дума о Вис пленила его сознание, и ее лицо неотступно стояло перед его глазами. А кормилица дала возможность Вис тайком смотреть через окно на пирующих вельмож и на Рамина. Сама же она обратилась к Вис с такими словами:

— О свет моих очей! Взгляни: кто из воинов прекраснее Рамина? Скажи, заклинаю твоим солнцем, не прекрасен ли он лицом и не строен ли станом? Разве он не похож лицом на Виро? Не милость ли бога, что дворец шаха Моабада украшен его присутствием? Не следует ли, чтобы ты любила его, бесподобного, и чтобы вы радовали друг друга?

Чем больше Вис глядела на Рамина, тем сильнее захватывала ее любовь. И, хорошо рассмотрев Рамина, она забыла о своей любви к Виро. Вис говорила в сердце своем: «Ах, как счастлива та, кому суждено быть его женой! О, если бы знать, какое сулит мне несчастье встреча с ним, заставившая забыть Виро? Я и так разлучена с матерью и братом, зачем же я буду вечно горевать? Какая польза от этого? Почему мне оставаться так долго одинокой? До каких пор я буду горевать? Не железо же я. Не найти мне прекрасней любовника, и лучше исполнить его волю».