Вист: Аластор 1716

— Ну как же так, Джантифф! А накрытый праздничный стол — закуски, ароматы, вкуснятина? Ты всё пропустил?

— Боюсь, что так.

— А наша живописная прислуга? Их надменные лица, отстраненные и бесстрастные? Их полосатые штаны и сапоги с острыми носками? Как же так? Дай-ка мне камеру, я поснимаю.

Джантифф колебался:

— Не знаю. Предпочел бы не расставаться с камерой. Вы можете ее потерять.

— Ни в коем случае! Что было, то прошло и больше не повторится — выбрось из головы. Камера будет в целости и сохранности, уверяю тебя.

Джантифф неохотно передал Эстебану фотоаппарат.

— Спасибо! Надеюсь, в кристалле еще достаточно свободной памяти? — поинтересовался Эстебан.

— Сколько угодно, я зарядил новый кристалл.

Эстебан замер, пальцы его крепко сжали камеру:

— Что случилось со старым? Он у тебя с собой?

Сбитый с толку бесцеремонностью вопроса, Джантифф поднял глаза: Эстебан глядел мрачно, исподлобья. Джантифф ответил холодно и вежливо:

— Не совсем понимаю, почему вас интересует использованный кристалл. Какая-нибудь из старых фотографий привлекла ваше внимание?

Эстебан пытался сдержать ярость — без особого успеха:

— Как тебе известно, я успел записать на том кристалле несколько снимков.

— Нет оснований для беспокойства, кристалл в надежном месте.

К Эстебану вернулся обычный апломб:

— В таком случае не о чем говорить. Почему ты не пьешь? Это настоящее хольсбеймское — нам устроили пир на весь мир!

— Сейчас пойду, возьму еще вина.

— Ну и ладно, развлекайся от души! — оставив камеру на столе, Эстебан удалился. От внимания Джантиффа не ускользнуло, что в течение нескольких следующих минут Эстебан успел пошептаться сначала со Скорлеттой, а потом с Сарпом.

«Говорят обо мне и о фотокристалле», — думал Джантифф. Несомненно, Эстебан и Скорлетта проявляли настойчивый интерес к его камере по одной и той же причине. Их беспокоили снимки, запечатленные на старом кристалле. Почему? Внезапно на Джантиффа снизошло озарение: конечно! Как он не догадался раньше? На фотографиях, снятых Эстебаном, могло оказаться лицо неизвестного четвертого заговорщика.

Джантифф покачал головой, поражаясь собственной глупости: забрал украденную камеру из квартиры Эстебана и даже не подумал проверить содержимое кристалла! Конечно, раньше у него не было особых причин заниматься такой проверкой — личные дела Эстебана его не интересовали. Но теперь ситуация радикально изменилась! Хорошо, что кристалл под замком в домашнем сейфе. Джантифф вздрогнул и почувствовал, как его лоб покрывается холодной испариной: код квартирного сейфа был хорошо известен Сарпу. Джантифф забыл его поменять. Ошибку необходимо было исправить сразу по возвращении в Унцибал!

Цыгане прибрали на столах, после чего разложили шипящее мясо на длинных деревянных блюдах. Одна из женщин полила мясо соусом, другая нарезала поджаристый каравай, третья принесла огромную деревянную миску с салатом. После этого цыгане отошли в лесную тень.

Эстебан провозгласил:

— Все к столу! Ешьте! Вы никогда так не ели! Мы живем один раз — предадимся обжорству!

Аррабины бросились разбирать шашлыки. Джантифф, как всегда, подождал, пока не кончилось первое столпотворение.

Через полчаса пирующие, сытые и сонливые, разлеглись на поляне. Приподнявшись на локте, Эстебан прокричал сдавленным от напряжения голосом:

— Не забудьте! Предстоит десерт! Кремовый торт «Миллисент» с цветочным сиропом!

В ответ раздались стоны протеста:

— Эстебан, ты уморить нас хочешь!

— Что? Десерт — и больше ничего?

— А подать мою пайку всячины!

— И миску студеля, червячка замочить!

Цыгане обошли лежащих, раздавая пирожные на блюдцах и кружки с горячим чаем из вербены, после чего занялись упаковкой походной утвари.

Танзель прошептала Джантиффу на ухо:

— Мне нужно сходить в лес.

— Ну и сходи, что тебе мешает?

Танзель скорчила гримасу:

— Этот человек — Бухлый — все время пристает. Не хочу идти одна, а то он увяжется.

— Ты серьезно?

— Ну правда! Шагу пройти не дает!

Оглядевшись по сторонам, Джантифф не мог не заметить, что глаза лежавшего в сторонке Бувехлютера, действительно, сосредоточились на Танзели с нездоровым любопытством:

— Ладно. Я тебя провожу, пошли.

Танзель поднялась на ноги и направилась к лесу. Бухлый лениво пошевелился, собираясь встать, но Джантифф опередил его, последовав за девочкой, и подручный подрядчика Шубарта расслабился на траве.

Джантифф поравнялся с девочкой под сенью раскидистых вязов.

— Пройдем еще чуть-чуть, — сказала Танзель и немного погодя добавила:

— Подожди, я сейчас.