Вита. Книга 1

Теперь она понимала, почему его называют искусителем. Мурашки пробежали по спине. И тут уже страх был ни при чём. Она понимала, что перед ней воплощенное мировое Зло. Но не чувствовала больше ужаса. И это никак не укладывалось в голове.

Зло это зло!

Почему же вместо отвращения, страха, ненависти или презрения, она ощущала совсем иное. Ева улавливала лишь какую-то колоссальную, невообразимую мощь и силу, которую хотелось назвать величием.

Злобные твари, что атаковали их сегодня, были омерзительны, с ними хотелось биться до конца.

Ему хотелось сдаться…

Ева силилась напомнить себе, о чём предупреждала Диана, что всё теперь зависит от неё, что она должна устоять, ради себя, ради подруг. Но все доводы рассудка плавились и сгорали рядом с этим существом. Величественным и прекрасным.

Ева, к счастью, по-прежнему не видела его, но этого и не требовалось. Она ощущала эту красоту и притягательность, даже закрывая глаза. Говорят, когда-то он был ангелом...

Люцифер, Светозарный, Несущий Свет, самый прекрасный из созданий Творца.

Воплощенное зло? Да нет же! Это воплощённое могущество, совершенство, несокрушимая сила, гордость. Не гордыня, которой вечно попрекают христиане, а именно гордость – достоинство и величие. Ева из последних сил напоминала себе, что перед ней враг – но этот враг внушал лишь восхищение и уважение, или, скорее, почтение. И к такому искушению Ева оказалась совсем не готова.

– Знаешь, зачем я пришёл? – вкрадчивый соблазнительный голос действовал как гипноз.

– За нашими душами. Хочешь, чтобы я тебе служила, – ответила она совершенно спокойно, без ненависти или страха.

Мысль, что сейчас она сама выбирает судьбу, внезапно наполнила Еву такой отвагой и силой, что последнее волнение улеглось.

– Служила? – он улыбнулся – в этом не было сомнений. – Ах, эти ангелы, паршивцы! Уже успели рассказать, какое я чудовище… Не будь так доверчива! Я не хочу, чтобы ты мне служила.

– А чего же тогда? – усмехнулась Ева, решив внять совету – не быть доверчивой.

– Любви! Все хотят любви, Ева… И даже Князь Ада не исключение. Я хочу, чтобы меня любили и почитали. Как Бога. Чем Он лучше меня? Почему Он заслуживает любовь, а я – нет?

Доверительная речь окутывала мягким облаком, и столько искренней грусти и тоски одиночества сквозило в каждом слове, что у Черновой невольно слёзы потекли из глаз.

– Чем я заслужил презрение? Вот ты… Разве я причинил тебе зло? Разве обидел? Или напугал? Я пришёл к тебе, чтоб дать, а не отнять. Дать всё, что пожелаешь. Чего ты хочешь, Ева? Власть, деньги, неувядающую красоту, отменное здоровье, долголетие, славу, яхты, виллы, миллионера в мужья. И … что там ещё обычно смертные хотят? Или есть более оригинальные желания? Всё исполню, только попроси…

– А взамен? – смело спросила она. – Душу?

– Душу, – кивнул Дьявол, и в голосе слышалась мягкая улыбка. – Я её надёжно охранять буду. Ибо мудрость народная гласит: муж и жена – одна сатана. И станут двое как одно. Я невесту себе ищу. Станешь моей Княгиней? Княгиней Ада, Ева? Ни о какой службе и речи не идёт! Равной мне быть предлагаю. Подумай, прежде чем по наущению этих подхалимов Божьих отказываться?

– Моя душа принадлежит Богу, – без тени сомнения отвечала Ева. – Я не могу отдать тебе то, что мне не принадлежит, Князь.

– О, Ева! – он рассмеялся, и от этого звенящего смеха её такой волной желания накрыло, что губу пришлось прикусить, чтобы не застонать. – Как же ты ошибаешься! Твоя душа принадлежит тебе. И только тебе. Ты свободна выбирать. Я предлагаю тебе повелевать, княгиней быть, королевой… А ты выбираешь Его сторону? Хочешь быть рабой? Рабой Божьей? Как звучит-то… гадко и унизительно. Он не любви хочет, он требует унижения и страха. На колени вас поставить, рабами и слугами хочет видеть…

– Ничего. Мы не гордые, – фыркнула Чернова.

– Не-е-е-е-т, ты гордая, – усмехнулся он. – Рабой ты быть не умеешь. Что ж, я не тороплю. Дам время подумать. Ты всё равно ко мне придёшь. Сколько бы ни упрямилась, это неизбежно. А пока живи… Помаешься, устанешь – сама позовешь. Пожалеешь, что сразу не согласилась.

– Никогда, – покачала она головой. – Прости, Князь, но этого не будет никогда.

– Будет, Ева, будет.

Он поднялся в полный рост и растворился бесследно.

Не успела Ева перевести дух, как раздался странный скрежет. Она не сразу поняла, что это поворот ключа в замочной скважине.

Тетя Оля, мать Танюхи, шагнула в прихожую и от неожиданности выронила сумку. Дар речи бедную женщину покинул. Она стояла в арке, ведущей на кухню, и безмолвно взирала на трёх девчонок, сидящих на коленях, в кругу, с боевым раскрасом на лицах, в виде готичных чёрных крестов. Наверное, эту картину бедная женщина запомнила на всю оставшуюся жизнь.

***

– С тётей Олей нам повезло, – со вздохом продолжала Ева. – Она даже не попыталась в скорую звонить. Знала про наши забавы с блюдцем. Поверила. Или почти поверила. Вместо психушки позвонила одной своей знакомой, сильно верующей. Та трубку не брала – оно и понятно, в три часа ночи. Тогда тётя Оля к ней поехала, нам велела ждать.