Vita Nostra

— Самохина, иди, — сказал Портнов, выходя с сигаретой в коридор.

И, ничего не прибавив, ушел в темноту.

Сашка стояла, не шевелясь. Эти двое что-то решили; возможно, ее, Сашку, отправят на «экзамен» прямо сейчас.

— Саша, — послышался изнутри голос Стерха. — Заходите, пожалуйста. Уже четверть седьмого.

Сашка вошла.

Горбун закрыл за ней дверь. Он казался еще печальнее и бледнее, чем обычно. Горб, судя по всему, очень ему мешал — расхаживая по узкой длинной комнате, Стерх то и дело нервно поводил плечами.

Сашка остановилась у двери. Горбун, в последний раз пройдясь к окну и обратно, остановился тоже.

— Значит так… Саша. Я только что говорил по телефону с Фаритом Коженниковым… Не пугайтесь, речь идет о том, чтобы вам помочь. Вы не справляетесь с учебной программой, сессия на носу, время работает против вас. Фарит подсадит вас на колечко, это единственный способ как-то вас поощрить… подтолкнуть… Но в целом все зависит, конечно, от вашей решимости, настойчивости… Что с вами?

Сашка молчала. Ей было тяжело дышать.

— Сашенька, — горбун подошел, с беспокойством вглядываясь ей в глаза, — да что же вы… испугались?

Он был выше ее на две головы. Высоченный. В черном костюме, оттеняющем пепельное лицо. Сашка отступила.

— Да вы не поняли, о чем я говорю! Это всего лишь временное кольцо, обычное дело, можно сказать, рутина. Сегодня шестнадцатое декабря, и завтра для вас будет шестнадцатое, и послезавтра… вы останетесь в этом дне столько, сколько нужно будет для работы. Я договорился с Олегом Борисовичем — он разрешает вам не заниматься в этот день ни модулем, ни упражнениями. Только практика. Только наше с вами занятие. Что в этом страшного?

— Но я не хочу, — сказала Сашка в панике. — Я… а если я никогда не смогу… я ведь даже не понимаю, чего вы от меня хотите! Какого результата!

— Я хочу от вас честных усилий, — горбун посуровел. — Как любой преподаватель. А когда появится результат — вы, первая, его заметите.

* * *

Егора не было в коридоре.

Сашка выбрела на парадное крыльцо института и остановилась — без шапки, в расстегнутой куртке, вдыхая морозный воздух, выдыхая белый пар.

На карнизе чистой ватной лентой лежал снег. Сашка набрала его в ладони и вытерла лицо. Мимо прошли две пожилые женщины, поглядели странно; в городе нас считают наркоманами, вспомнила Сашка.

Ее жизнь съежилась, превратившись в один тяжелый бессмысленный день. Так уже было однажды; тогда сохранялась иллюзия, что Сашка по своей воле распоряжается временем. «Я хочу, чтобы это был сон!»

Проснуться бы на раскладушке посреди лета, два с половиной года назад. Проснуться бы.

— Саня! Наконец-то! Я думал, они тебя уморили!

По улице, залитый белым светом фонарей, шагал Егор. Под мышками у него были лыжи — две пары, новенькие, узкие, без креплений.

— Смотри, что выкинули в спорттоварах! По смешной цене! Они старые, еще советские, но смотри, какие классные! Теперь такое знаешь сколько стоит?! Завтра куплю крепления, мазь…

— Почему же не утром? — шепотом спросила Сашка.

Егор удивился:

— Утром? Что?

— Жаль, что ты утром их не купил.

И она посмотрела на небо, на единственную звезду в прорехе белой тучи. Это был бы настоящий день… Они с Егором катались бы на лыжах, а потом он, раскрасневшийся, говорил ей «Давай поженимся». Если из всей жизни выбирать один день для вечного повторения — почему не такой?

Егор присмотрелся внимательнее:

— Чего он от тебя хотел? Стерх?

— Значит, сегодня кататься нельзя? — спросила Сашка, не слушая.

— Сегодня? — Егор замялся. — Нет. Это завтра. А сегодня… Идем ко мне.

Сашка закрыла глаза. Прислонилась лицом к воротнику его куртки. Глубоко вдохнула теплый воздух — пар от его дыхания.

— Идем, — повторила, как в полусне. — Идем, Егорка.

* * *

Утром она проснулась в своей кровати, едва живая, разбитая, и первым делом спросила у Вики, подкручивавшей локоны щипцами для завивки, какое сегодня число.

— Шестнадцатое, понедельник, — хмуро ответила Вика. — А если хочешь орать во сне, так и стели себе в коридоре!

— Ага, — согласилась Сашка.

Вика бросила на нее удивленный взгляд через плечо. В комнате ощутимо запахло палеными волосами.

Первой парой была специальность. Сашка вошла в аудиторию последней, за пять секунд до появления Портнова.

— Здравствуйте, группа «А». Самохина, на сегодня я вас отпускаю. Ступайте.

У однокурсников вытянулись лица. Сашка внимательно посмотрела на Портнова; до его разговора со Стерхом еще почти целый день. Что, он уже знает о том, что Сашку «подсадили на колечко»?

Портнов кивнул ей, отвечая на незаданный вопрос и одновременно подгоняя:

— Идите, Самохина, не отбирайте времени у группы!

Сашка ушла. Вернулась в общежитие, достала черный альбом Стерха и сконцентрировала взгляд на фрагменте номер двадцать один.

* * *

— Здравствуйте, Саша, как наши успехи?

— Никак.

— Не надо так пессимистично… Будь я восемнадцатилетней девушкой, я никогда не отчаивался бы, о нет… Вы работали с двадцать первым?

— Николай Валерьевич, — сказала Сашка. — Как вы это делаете? Если сегодня шестнадцатое число, то вы еще не знаете, что случится вечером!

Стерх рассеянно покачал головой: