– У тебя все будет по-другому. Твоя воля. Твоя власть. Пусть всегда будет солнце. Я верую в мир вне злобы. Пусть расцветают сто цветов… Ты – любимое орудие Речи. Звучи!
Сашка вздрогнула от силы этого приказа.
– Нет. Потому что для меня любить означает бояться.
Там, в актовом зале, с экзаменаторского стола сорвался графин.
– Я прозвучу, и страх прозвучит во мне – в Первом Слове. И вся любовь, которую я несу, навсегда будет отравлена страхом. Я отказываюсь…
Разлетелись осколки стекла.
Пустое темное пространство вокруг Сашки загорелось множеством звезд, и звезды обернулись золотыми монетами. Тусклые, тяжелые, они хлынули и затопили, грозя захлестнуть с головой.
– Я отказываюсь бояться!
В этот момент она прозвучала и поняла, что звучит.
– …Валечка? Зайчик?
Ребенок уснул. Дышал тяжело. Кашлял во сне и ворочался с боку на бок. Женщина лежала рядом, просунув руку сквозь прутья деревянной кроватки, не отрывая ладони от горячей маленькой головы.
– Валя… Маленький…
Другая половина двуспальной постели была пуста. Холодные гладкие простыни.
Ребенок снова зашелся в кашле. Женщина закрыла глаза, больные, будто засыпанные песком.
До утра еще несколько часов. Кашель. Плач. Длинные гудки в телефонной трубке. «Абонент находится вне зоны доступа»… Где он, что с ним? Когда вернется? Вернется ли вообще?!
Тихо скрипнула паркетина под босыми ногами.
– Кто… кто здесь? Кто это?!
Шаг. Еще шаг. Женщина сидит на постели. Смотрит в темноту. Вздрагивают плечи под тонким махровым халатом.
– Это я.
– Сашка?!
– Я пока не до конца вернулась. Я тебе снюсь.
– Сашенька…
– Мама, я должна тебе сказать одну важную и секретную вещь. Я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду любить. Послушай! Я тебя люблю…
Ребенок глубоко вздохнул – и задышал ровнее.
Утром, когда мужчина вернулся и отпер дверь своим ключом, она спали в обнимку – малыш, мокрый от пота, но с матовым прохладным лбом. И женщина, исхудавшая, бледная, со слабой улыбкой на губах.
Темнота.
Медленное вращение.
Светящаяся пыль складывается в плоскую серебряную спираль с двумя мягкими рукавами.