Vita Patrum (Житие Отцов)

В году 172 по смерти святителя Мартина, 12–ом году правления короля Зигиберта,[22] блаженный Евфроний, который, добродетельно прожив до старости, получил дар великой благодати — дар пророчества, упокоился рядом со своими предками.[23] Пришло время, когда Григорию, горящему любовью к святителю Мартину и способному уже исполнять обязанности пастырские, следовало бы в свою очередь принять управление епархией. Поскольку блаженный Евфроний скончался, собрался епархиальный совет Тура, чтобы избрать его преемника, и в результате нелицемерного обсуждения все убедились, что лучше всех подходит Григорий. Его знали, так как он очень часто навещал эти края, был известен множеством деяний, достойных человека такого звания.

Все поэтому объединились в общем мнении, и, милостью Божией, он стал первым. Действительно, многие служители Церкви и люди благородного звания, а также простые крестьяне и горожане — все возглашали одно: решение должно быть в пользу Григория, равно известного и своими заслугами, и своим благородным происхождением, излучающего мудрость, превосходящего всех других великодушием, известного правителям, почитаемого за свою справедливость и способного к выполнению административных обязанностей. Направили было послов к королю, но в этот момент, промыслом Божиим, появился сам Григорий с королем. Извещенный о том, что происходит, с какой кротостью пытался он отказаться! Сколько доводов привел, чтобы отклонить такую честь! Но где есть воля Господня, все остальное должно отступить. Король потребовал, чтобы он подчинился власти, королева Брунгильда тоже настояла на том. И поскольку истинное смирение включает в себя послушание, он дал, наконец, свое согласие.

Немедленно — я думаю, из опасения, что любое промедление даст ему предлог сбежать — Эгидий, архиепископ Реймский,[24] посвятил его, как это описал в своих стихах поэт Фортунат:

“Святой Иулиан[25] посылает святителю Мартину своего дорогого ученика, того, кто был ему столь угоден, отдает он брату своему; то его чтимая и отеческая длань Эгидия посвятила Господу, чтобы мог он вести людей, его любит Радегунда, радостный Зигиберт его вдохновил и Брунгильда воздала почести” (кн. ст.: 2).

Таким образом, епископская кафедра Тура, потеряв Евфрония, через 18 дней получила Григория. Когда жители Тура торжественно вышли встречать своего нового пастыря, тот же самый поэт снова сочинил в его честь следующие стихи:

“Бейте в ладони, счастливые люди, чье желание свершилось сейчас. Прибыл ваш иерарх, надежда всей паствы.

Да празднует паства и веселятся дети, и те, кто уже стар и согнут годами — все этот час да прославят, ибо всем он счастье несет”.

И дальше поэт описывает, как люди чествуют Григория и как он, согласно обряду, занимает епископскую кафедру.

12. Восстановление базилики святителя Мартина

Кратко говоря, каковы были его деяния в тот период, когда он был епископом и насколько они велики, можно видеть на примере нескольких церквей, что он построил или которые реставрировал, и это также ясно видно по книгам, которые он написал ради прославления святых или толкуя Священное Писание. Та церковь, которую возвел Мартин и которая от ветхости уже разрушилась, была им восстановлена в прежнем виде, стены ее расписаны изображениями подвигов самого Мартина.[26] Наш поэт об этом не умолчал, сказав среди прочего (Книга Х:2):

“Помощью Мартина здание Григорий воздвигнул; в новом человеке мы вновь обретаем то, чем был прославлен прежний”.

И еще:

“Славный епископ, возрождая те древние храмы, блеск им такой придает, которым и прежде сияли”.

Итак, мы сказали, и это можно найти в его собственных записях, он восстановил несколько церквей, например, храм Святого Креста в селе Марсат.[27]

13. Наставник монахов

Рвение, с которым он отдавался своему служению, будь то постройка церковных зданий или попечение о своей пастве, — вот что прежде всего отмечали те, кто считал, что он даже от самых святых людей не мог перенять образец своего совершенства. Действительно, не говоря уже о тех, чьи грехи явны, как говорит Апостол (все, что мы могли бы сказать о них, будет излишним), давайте возьмем двоих из тех, которые отмечены такой святостью, что только Григорий мог бы быть им собеседником, деликатно он выражал свое мнение в данных случаях.

Вскоре после посвящения Григория преподобный аббат Сенох покинул свою келью и пошел его поприветствовать. Преподобный воспринял его с большим почетом и, постепенно узнав его в ходе разговора, быстро заметил, что гость того заражен болезнью гордости. Но Григорий совершенно исцелил его от этой болезни благодаря небесному дару проникновенно видеть духовное.[28]