Vita Patrum (Житие Отцов)

15. Преподобный Сенох, аббат, БЛАЖЕННЫЙ ЦЕЛИТЕЛЬ ТУРСКИЙ

Память 24 октября/6 ноября (+ 576)

Преподобный Сенох, аббат.

“Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — все суета!"(1, 2) Да верно ли, что все происходящее в мире есть суета? Как так получается, что и святые Божии, избежавшие жжения огня страстей, препобедившие в себе похоть, избежавшие болота бесстыдной роскоши, которым уже и в помыслах не мог вредить искуситель со всеми своими ловушками, некоторые из этих людей святой уже жизни начинают считать себя безгрешными, впадая нечувственно в высокомерную самонадеянность и преисполняясь гордости; те, которых не мог достать меч тяжелейших преступлений, вдруг падают сами, окутанные легким дымком тщеславия. Так случилось и с тем, о ком мы собираемся рассказать, кто, воссияв многими добродетелями, непременно пал бы в пучину самомнения, если бы его не удержали заботливые увещевания его верной братии.

1. Преподобный Сенох родился в местности Пуато в деревне под названием Тигфауг и, обратившись ко Господу, стал клириком и основал монастырь. На земле Туры он нашел фундамент, сохранившийся от старых стен и на его основании построил удобные кельи. Также нашел он часовню, где, по слухам, молился сам святитель наш Мартин. С большим трудом и тщанием восстановил ее отец Сенох и, установив в ней алтарь и обретя антиминс на престоле, пригласил епископа приехать и освятить его. Туда приехал блаженной памяти владыка Евфроний и, освятив алтарь, рукоположил отца Сеноха в высокий сан диакона.

После совершения литургии, когда они хотели поместить раку в приготовленное место, выяснилось, что она слишком большая и в это место не входит. Тогда Дьякон вместе с Епископом простерлись ниц в молитве и, обливаясь слезами, вымолили то, о чем просили. Удивительно! Место, которое было слишком узким, расширилось помощью небесных сил, а рака сузилась, так что она, к великому изумлению присутствующих, легко вошла в предназначенное ей место.

Собрав трех монахов в своем монастыре, Преподобный усердно служил Богу, ел и пил очень мало. В дни святого Великого поста усугублял свое воздержание, и ел только ячменный хлеб и пил воду, следя за тем, чтобы количество съеденного и выпитого за один день не превышало четырехсот граммов. А в суровую зимнюю погоду абсолютно ничего не обувал на ноги, и на шее, ногах и руках носил железные цепи. Затем, удаляясь с глаз братии своей, чтобы вести жизнь в строгом уединении, он затворился в келье и стал денно и нощно молиться, не отвлекаясь от молитвы. Верующие, преданные ему, часто приносили ему деньги, но вместо того, чтобы хранить их в потайном месте, он раскладывал их по кошелькам бедных людей, ибо часто вспоминал истину от уст Господних: “Не скрывайте себе сокровищъ на земли (…) идеже бо есть сокровище ваше, ту будетъ и сердце ваше” (Мф, 6, 19 и 21). Потому он и раздавал все, что получал, думал только о Боге и о нуждах бедных. В течение своей жизни он освободил из уз рабства и от гнета домов более двухсот несчастных.

2. Когда мы прибыли в землю Тура, он вышел из своей кельи встретить нас. Поприветствовав и обняв, ушел обратно. Был он, как мы уже говорили, весьма строг в воздержании и исцелял больных. Его воздержание вело к святости, но к его святости стало примешиваться тщеславие. Покинув келью свою, он с гордым и высокомерным видом отправился навестить родителей своих в селе Пуато, о котором мы уже упоминали. Вернувшись, весь исполненный гордости, думал только о самом себе. Но когда мы упрекали его и он слушал то, что мы ему говорили о гордецах, изгнанных из Царства Божия, он совершенно избавился от тщеславия и так смирял себя, что в нем не осталось ни капли гордости, и каялся он, говоря: “Да, верны слова, исшедшие из уст Апостола: “Хваляйся, о Господе да хвалится” (1 Кор. 1, 31)”.

Поскольку Господь сотворял через него многие чудеса и исцеления больных, он говорил, что хочет затвориться и не показываться людям, но мы дали ему совет не затворяться, за исключением периода от дня преставления святителя Мартина до праздника Рождества Христова, а также сорока дней до праздника Пасхи — время, когда, по научению Отцов, должно поститься с большим воздержанием, но в остальное время он должен был предоставлять себя в распоряжение больных. Он послушался нашего совета и без возражений повиновался.