Виталика

Балгёлит, оказывается уже проснулась и задумчиво рассматривала задумчивого меня. В абсолютной темноте. Похоже она быстро осознала, что я в темноте вижу и попросила у Виталики зрение, как у меня.

— Что? Я просто не могла не воспользоваться такой возможностью! — Сказала она в ответ на мой изучающий взгляд и села, опираясь на руки за спиной, заодно тестируя изменения в своей внешности на мне.

— Я понимаю.

— Ты воспитан в другие времена, но прошло много лет, нравы поменялись, и ты можешь спокойно отпустить нас и вернуться к своему отшельничеству. — Продолжила она, но в эмоциях читалось обратное: она очень не хотела, чтобы я их оставил. И не из-за потенциального ребёнка или внезапно вспыхнувших чувств. Чувствовалось, что она рядом с некой гранью, за которой её с распростёртыми объятиями ждёт депрессия и потеря желания жить. Случившееся зачатие далеко отодвинуло эту грань, но ей всё равно требовалась поддержка небезразличных людей. А таких у неё осталось очень мало. Это всё очень остро ощущалось через призму печального опыта последних сотен лет жизни Тига.

А теперь важный момент. Меня всерьёз приняли за древнего отшельника, долгое время скрывающегося от мира в этих пещерах. Продолжить эксплуатировать этот образ? Для посторонних людей, пожалуй, да. Сомневаюсь, что они обратят внимание на некоторые нестыковки, особенно если меня поддержат девушки. Но вот стоит ли играть эту роль с Балгёлит? Она, на секундочку, старше меня на пару тысячелетий и очень умна. Раскусит влёт. А учитывая патологическую честность людей, моя ложь — это путь в никуда. И первый шаг к утрате всяческого доверия между нами я сделаю прямо сейчас, если не поправляю её, после того, как она упомянула это моё мнимое отшельничество.

Да и сам по себе образ отшельника стал бы играть против меня. Лучше, если Балгёлит будет знать, что я не от мира сего и останавливать, когда я творю совсем уже дичь, подсказывать что-то с высоты своего опыта. А может и вообще поделится своей памятью. Если я обнаглею настолько, чтобы её об этом попросить.

А значит, что всё-таки нужно ещё немного приоткрыться. Надеюсь, они не сбегут от меня после этого:

— Я воспитан в совсем другом мире, сильно отличном от этого. На другой земле. Какая-то сила призвала меня сюда и поместила в тело местного жителя, а потом Тига отдал мне свою память, вместе со знанием языка. — Говорю, а сам внимательно слежу за её эмоциями. И там нет страха или недоверия! Только всё больше разгорается интерес.

— Ты… появился прямо здесь?

— Да, внутри Виталики.

— А тебе доступны навыки Тига в менталистике?

— Да, конечно.

— Можешь показать мне свой мир? — Глаза Балгёлит загорелись, а та грань, за которой находилась депрессия, канула в Лету вместе с этой самой депрессией.

Удивительно. Оказывается, вчера можно было просто поговорить с ней, признаться во всём и обойтись без… А хотя, с другой стороны, так тоже неплохо вышло. Вот только стоило ли столько времени контролировать всё в прошлой жизни, чтобы в первые дни новой так попасть по залёту?

Я собрал в памяти яркие и величественные образы, почерпнутые в основном из фильмов небезызвестного Рона Фрике: мегаполисы со снующими машинами и людьми с высоты птичьего полёта, циклопические древние сооружения, самолёты, памятники архитектуры, гигантские корабли, старт ракеты, и потрясающие виды природы. Затем дополнил смутными образами синих людей и летающих островов из фильма Аватар (небольшая манипуляция, но не хочу ассоциироваться у них с местными человеками), скомпоновал это всё, и передал девушке. Она закрыла глаза, осмысливая полученное, а эмоции её переполнял дикий восторг. Да, Фрике хорош, главное, как говориться не путать туризм с эмиграцией.

Образы я подготавливал, копаясь в своей памяти под ускорением. Получилось довольно много всего, поэтому Балгёлит я потерял на целую половину часа. Когда она вернулась в реальность, в глазах её стояли слёзы.

— Это… невероятно! Сколько же в этих Домах людей?

— Когда я покинул мир, его население приближалось к восьми миллиардам.

— Одних людей? Без зверей?

— Только людей.

— Не могу себе это представить… Сколько же лет вашей цивилизации? — Попала она в ловушку инерции мышления. Если провести аналогию с местными человеками, то вообще ничего удивительного, но человеки не строили многоэтажных зданий и высокомерно считались обезьянами.

— Точно не знает никто. Было много больших войн. Иногда страшные болезни уничтожали миллионы людей. Иногда всех захватывали масштабные идеи, и настоящая история забывалась, заменяясь легендами.

— Удивительно… И что ты будешь делать теперь? — С некоторым опасением спросила она.

И что же я теперь буду делать? Без компьютеров, интернета, транспорта, денег, распродаж на АлиЭкспресс, уютных кафешек и обсуждения тех вещей, в которых совсем не разбираюсь с другими такими-же балбесами в Фейсбуке…

— Жить!

— А нам… можно с тобой? — Потянувшись руками вверх, она выгнула спинку, выставив вперёд два неоспоримых достоинства, которые стали только краше. В эмоциях при этом был какой-то дикий энтузиазм, напополам с опасениями.