Витамин любви

В это время прозвенел звонок. Лиза вдруг почувствовала, как забилось сердце. Да, конечно, как же иначе, ведь и она тоже была когда-то ученицей, и этот громкий, пронизывающий звук заставлял ее трепетать, нервничать и куда-то спешить. Монстр по имени «школа» больно схватил за сердце, но тотчас отпустил, когда она сказала себе, что все осталось в далеком прошлом и здесь она совсем по другому поводу. Повод чрезвычайно важный – выяснить, что послужило мотивом самоубийства семнадцатилетней девочки. К тому же в прессе в последнее время то и дело появлялись сообщения о самоубийствах подростков в школах, интернатах. Еще вспомнился случай, который произошел в одном маленьком провинциальном городе, где школьницы засняли на телефон сцену избиения своей одноклассницы… Лиза подумала еще тогда, что вот в их школе, в то время, когда она училась (а это было не так давно, кстати), никогда бы такого не произошло. И она не помнит случая, чтобы девчонки вообще дрались или выясняли отношения таким вот способом. Так что же произошло в мире, что так сильно изменилось? Почему дети становятся такими жестокими?

Как следствие этих размышлений появилась версия причастности сверстников Милы к ее смерти…

Не без помощи разговорчивого охранника ей удалось вовремя появиться неподалеку от кабинета, откуда выпорхнула стайка учеников одиннадцатого «Б». Вернее, выпорхнули-то девочки, молодые люди выходили по-мужски неторопливо, перебрасываясь фразами и посматривая по сторонам. Следом вышла средних лет женщина в строгом черно-белом костюме, отряхивая ладони от мела.

Лиза подошла к ней, представилась, сказала, что хотела бы поговорить с классом. Это крайне важно. Нельзя ли каким-то образом организовать беседу? Как только она сказала это, вокруг них столпился весь класс, словно Лиза оповестила всю школу с помощью мощного микрофона.

– Да-да, я все понимаю, – проговорила учительница, представившись Галиной Семеновной, преподавателем литературы. – Я непременно поговорю с завучем и объясню ситуацию. Думаю, самым удобным было бы во время следующего урока приглашать по очереди ребят и спокойно беседовать с каждым. Господи, как же все это ужасно! Две девочки из одного класса! И знаете, хоть вы меня еще и не спросили, но я скажу: Леночка, то есть Елена Александровна, ни при чем! Это чей-то злой умысел! Хотя ума не приложу, кто мог до такого додуматься! Может, все-таки несчастный случай? Если бы только Мила, но ведь еще и Томочка! Словом, очень сложно… Непонятно. У нас вся школа взбудоражена и все как один недоумевают по поводу Семеновой. Она у нас, можно сказать, любимица. Такая молодая учительница, но талантливая, и к своей работе относится творчески. Детей очень любит. А двойка… Так кто ж из нас не получал двойки?..

– Послушайте, Галина Семеновна, вы наверняка знаете ребят. Пожалуйста, сделайте так, чтобы у меня была возможность поговорить со всеми друзьями Милы и Тамары, понимаете? Быть может, у этих девочек были подруги в других классах.

– Хорошо, я все поняла, помогу вам.

Через четверть часа Лиза уже сидела в небольшом уютном кабинете школьного психолога и беседовала с одноклассницами погибших. Самого психолога, как нарочно, в этот день не было – она уехала в командировку в Москву.

Так случилось, что в личной практике было очень мало дел, связанных с детьми. И всегда, конечно, они становились жертвами взрослых. Похищения, инвалидность, полученная ребенком вследствие побоев (этот случай Лиза вообще не хотела вспоминать, настолько болезненно он отозвался в ее душе), исчезновение (побег из дома подростка, решившего посвятить себя музыке, подавшегося в Москву самостоятельно, в возрасте четырнадцати лет)… Случаи все какие-то тяжелые, трудные. И, например, этот сбежавший мальчик рос в благополучной семье. Тем не менее Лиза во всем винила родителей. Значит, не рассмотрели в сыне творческую личность, сами не отвезли, не показали профессионалам, не помогли сыну с оценкой его способностей, не выслушали, наконец. Разве не слышали, что он целыми днями поет, стучит, изображая ударную установку, по кастрюлям, подражая известным эстрадным певцам?

Сейчас же, когда даже предсмертная записка девочки напрямую указывает на виновника ее самоубийства, Лиза почему-то считала, что источник трагедии кроется в отношениях самих подростков. И что дело будет довольно сложным и долгим. И что в жизни юной Милы Казанцевой произошло нечто из ряда вон выходящее. Возможно, групповое изнасилование. Причем не обязательно недавно. Ведь девочку нашли дома, да и видимых внешних следов насилия не обнаружили. Она была в чистой домашней одежде, на теле – ни ссадин, ни кровоподтеков, ни ран, ни следов крови или других следов биологического происхождения…

Однако надо бы дождаться результатов экспертизы.