Витамины любви

— Мы очень любим друг друга. Между прочим, я вышла за него по сватовству и так хотела иметь ребенка, особенно сына, что через шесть лет была матерью пяти девочек. Ну никак не получается мальчик! А вам как это удается? Может, какой-то секрет известен? Откройте его! — Цицино засмеялась.

— Никакого секрета здесь нет, видимо, в моей сперме более активно мужское начало. Этим бокалом, Цицино, я хочу поднять тост за наших детей и пожелать им богатых родителей, а родителям — хороших детей и среди них — непременно продолжателя рода. А то жаль отца, выходит, весь его труд — насмарку.

— Это и убивает моего мужа. Да здравствуют дети и их родители! Может быть, одного продолжателя рода и нам удастся произвести на свет.

Они прекрасно провели вечер. Вахтанг проводил Цицино до дома ее дяди, а затем отправился домой.

На другой день после полудня Цицино заглянула к Вахтангу в Госплан и сообщила, что переговорила с директором, он согласен, только попросил ее сопровождать Вахтанга в Москву.

— Вы оформляйте командировку и скажите мне, когда будете в Москве. Лучше отправиться на той неделе, чтобы в четверг уже быть на месте. Я сегодня же уезжаю в Батуми и прямо оттуда полечу в Москву. Разумеется, с деньгами. Значит, договорились? Вы мне звоните оттуда и сообщаете, когда мне вылетать.

Вахтанг отправился к начальнику отдела Важе Шубладзе, ознакомил его с ситуацией. Тот согласился командировать Вахтанга в Москву.

В понедельник он был в Москве. Устроившись в гостинице «Москва», поехал в плановый комитет к своему куратору Евгению Борисовичу. Оба остались довольны состоявшимся знакомством. Вахтанг предложил ему встретиться после работы в гостинице и продегустировать грузинский коньяк.

Вечером Вахтанг принимал Евгения Борисовича в своем номере. Они выпили несколько рюмок, прежде чем он приступил к делу.

— Евгений Борисович, нельзя ли расширить для нашей продукции ареал восточных регионов СССР? Если мы получаем оттуда кожу и все необходимое для производства обуви, почему бы им не использовать готовую продукцию из своего же сырья? К тому же они часто присылают нам брак, который мы обычно не возвращаем, если он не вопиюще плох. Мы понимаем, у них свои проблемы. Нельзя ли, насколько возможно, охватить эти регионы?

— Не получится, Вахтанг Николаевич. Об этом же просят Северный Кавказ, Армения, Азербайджан, да и азиатские республики оставляют себе свою продукцию.

— Не буду скрывать, Евгений Борисович, у меня есть друг — директор фабрики. У него сейчас большие проблемы. Он получил негодное сырье, но, чтобы выполнить план, выпустил продукцию, сами понимаете, какую — сырье-то негодное. Нет, обувь сшита неплохо, дизайн вполне современный, но когда сырье никуда не годится — ничего не попишешь. Надо ему помочь. Человек он надежный, благодарный.

— Сколько дает? — неожиданно спросил Евгений Борисович.

— На десять пар обуви, наверное, — десять копеек. Если хотите, могу позвонить ему и устроить встречу с его представителем.

— Я буду иметь дело с тобой. Незачем мне знакомиться с директорами. Сколько всего тысяч пар? До ста тысяч будет? Принесешь деньги, и я подготовлю для вас дополнительную разнарядку в тот район, который вам нужен. В будущем, если вам понадобится моя помощь, пишите мне на мой домашний адрес, а по телефону сообщайте о письме.

Они выпили еще несколько рюмок, посплетничали о женщинах, а потом Вахтанг проводил своего гостя до такси.

Позднее он позвонил Цицино и попросил уточнить количество пар обуви, готовой к отправке.

На другой день вечером Цицино была уже в номере у Вахтанга. В разговоре выяснилось, что количество обуви, готовой к отправке, составляло сто пять тысяч пар, а средняя их стоимость — тридцать рублей. Согласно договоренности Цицино привезла с собой один процент от общей суммы.

Вахтанг сказал ей, что по получении денег ей будет выдана разнарядка и они могут начать переоформление документов.

В гостинице не оказалось свободного номера, и Вахтанг уступил Цицино свою кровать, а сам устроился в кожаном кресле.

Утром он позвонил Евгению Борисовичу и сообщил, что разнарядка должна быть сделана на сто пять тысяч пар обуви.

Во второй половине дня они встретились. Евгений Борисович принес разнарядку на сто двадцать тысяч пар. Цифра оказалась завышенной потому, что республика, по-видимому, сделала запрос на дополнительную продукцию именно в таком количестве. Вахтанг подписался в том, что получил разнарядку, но Евгений Борисович оставил ее у себя, сказав, что вечером повидает Вахтанга.

Цицино ждала в номере. Вахтанг сообщил ей, что все в порядке, что количество обуви даже завышено и ее можно отсылать в течение целого года. Потом попросил ее вечером выйти прогуляться с восьми до девяти. Ровно в восемь появился Евгений Борисович. Вахтанг запер за ним дверь и передал ему пачку сторублевок. Евгений Борисович вынул из нагрудного кармана разнарядку и, протянув ее, сказал, что можно начинать загружать вагоны. Они выпили по рюмке коньяка, и Евгений Борисович попрощался с Вахтангом.