Витамины любви

— Вы дали мне пятнадцать минут, так выслушайте до конца. Не волнуйтесь, я уложусь в пятнадцать минут. Поверьте, я человек умный, ловкий, с определенным жизненным опытом. Я знаю, что в этом мире царит взятка, без нее ничего хорошего не получается. И когда к вам попадает дело какого-нибудь подозреваемого вроде меня, вы должны думать не о том, чтобы всеми правдами и неправдами доказать его вину, а о том, как бы облегчить его участь, как бы использовать это дело в своих интересах… взять хорошие деньги. Часть израсходовать на семью, часть отдать наверх. И тюрьмы не перегружать, и у судей не отнимать время. Взятку берет не конкретный человек, а его рабочее место. И если на это место вместо старого взяточника посадят кого-нибудь другого, делу это не поможет. Вы же знаете, человек, который может брать взятки и не берет, долго на работе не задерживается. Вот вы, человек порядочный, честный, но ведь вас на работе не любят, потому, что вы и сами не пользуетесь своим местом, и другим не даете.

— Все беды от того, что нами руководят люди, рассуждающие, как вы. Потому я и живу в коммуналке, потому и топчется на месте экономика страны — повсюду воровство и взяточничество. Вы правы, и в нашей системе немало ловкачей, иначе как могло случиться, что вы так осведомлены обо мне. Вы, очевидно, пытались найти ко мне подход, но моя порядочность отпугнула всех, и потому наше знакомство не состоялось.

— Если спросить меня, экономика страны не развивается потому, что во главе ее стоят образованные взяточники-дебилы, а когда к этому добавляется фанатическая порядочность некоторых, такая страна обречена. Вы человек порядочный и честный не потому, что таким родились, — просто, будучи белой вороной, вы боитесь ошибиться, вы находитесь в центре внимания, и достаточно малейшего повода, чтобы все набросились на вас. Если бы вы были честны по отношению к семье и государству, вы с моей помощью построили бы кооперативную квартиру, купили бы машину, выстроили дачу. Тем самым вы освободили бы две свои комнаты и дали возможность какой-нибудь страждущей семье решить свой жилищный вопрос. А члены вашей семьи наконец-то получили бы возможность зажить по-человечески. И вы эти деньги получите не от меня, вы прекрасно это знаете — я не для того растрачивал свой талант и проливал пот, чтоб снабжать вас деньгами.

— В течение одного месяца вы обманули десятки людей, вам не кажется, что вы переборщили?

— Что поделаешь, товарищ следователь, я вынужден день и ночь работать, вы же видите, какое время настало — каждый пытается урвать где что может, потому что завтра, возможно, будет поздно, — улыбнулся в ответ Вахтанг и продолжал: — Как вы думаете, для чего нужны деньги? Для того, чтобы купить понравившуюся тебе вещь и набить желудок? Нет. Деньги — это свобода! Человек с деньгами никому не подчиняется. Потому наше правительство больше двухсот рублей зарплаты не дает.

— Но при чем тут я? Чего вы от меня хотите?

— Николай Михайлович, деньги, которые я заработал на этом деле, растаяли, я хочу, чтобы мы с вами, помогая друг другу, вытянули из жалобщиков дополнительную сумму. Давайте накажем их, чтобы в будущем знали, что надо держать язык за зубами и трижды подумать, прежде чем браться за перо.

— Наказать жалобщиков? — поразился Медведев. — И сделать на них деньги? Я слышал, что жалобщиков порой наказывают, но чтобы на них наживались, такого в моей практике, да и в практике других следователей, не бывало.

— Насколько мне известно, на меня жалуются четверо — другие ждут, чем это кончится. Из-за четверых я копья ломать не стал бы. Список жалобщиков гораздо больше, и вы это знаете. Поэтому мы первыми должны наброситься на них, потому как наш мудрый и дражайший закон карает не только взяточников, но и взяткодателей. Откуда у этих людей такие деньги? Если бы они собирали свои зарплаты в течение десяти — пятнадцати лет, не тратя при этом на еду и одежду, то и тогда они вряд ли набрали бы те суммы, которые доверили мне. — Вахтанг взглянул на часы. — Ну вот, прошли отпущенные мне пятнадцать минут. Завтра я занят, а послезавтра, если не возражаете, я встречу вас у работы и отвезу домой. Тогда и продолжим наш разговор — для освоения жизненного алгоритма вам необходимо время.

Следователь молча вышел из машины. Через день Вахтанг встретил его у прокуратуры. Николай Михайлович был явно не в настроении. Было видно, что на работе что-то случилось.

— Куда, Николай Михайлович? Домой или в ресторан? — спросил Вахтанг. — Если мы не опрокинем по рюмке водки, наше знакомство будет неполным.

Медведев махнул рукой.

— Езжайте куда хотите.

Вахтанг выехал на Ярославское шоссе, и через некоторое время они были у него дома. Стол был накрыт мгновенно.

— Насколько мне известно, — начал Вахтанг, — закон должен служить справедливости и профилактике преступлений. Но у нас акцент делается на наказание. Профилактика не заботит наших чиновников — это дело дорогостоящее и совсем невыгодное.

— И в чем, по-вашему, причина этого?