Витязь: Игра богов (версия 2.0)

С первых же движений местная заскребла рукой по бревнам сарая, взвыв на пол деревни. Но ни ее, ни, тем более, меня, это нисколько не тронуло. Наоборот, мы только активнее начали двигаться друг на встречу другу, стараясь довести процесс до предела как можно скорее. И у нас это успешно получилось. Всего пара минут и, она довольная, чмокнув меня в щечку, помчалась обратно, на ходу одергивая юбку.

— Ну дела. — Пробормотал я, так и стоя со спущенными штанами.

— И не говори. — Из-за угла показалась знакомая девушка, которой никак не ожидал здесь увидеть.

— Что ты здесь делаешь?! — Напрягся я, начиная судорожно подтягивать штаны, что при стоящем члене и отсутствии трусов, оказалось не самым простым занятием.

— Пришла попросить прощения… — Ярко желтые глаза закрылись, а вместе с ними склонилась и голова. — Я не должна была этого делать. Я навредила тебе, тем самым очень опечалила Грознегу.

— А за это тебе прилетело от хозяйки. — Ехидно усмехнулся в ответ, наблюдая как Аннабель вздрагивает при одном лишь упоминании о таинственной хозяйке. — Ты ведь из-за нее здесь?

— Нет. — Голос ящерки стал еле слышен, особенно на фоне доносящихся отовсюду стонов. — Хозяйке не было до вас дела. Она даже похвалила за мою глупость. Но она не имеет надо мной полной власти. Лишь один человек, которого я не могу называть, может приказывать мне.

— Можешь не продолжать. Вторым после Кощея идет Буеслав.

От упоминания об избраннике повелителя загробного мира, Аннабель еще сильнее вздрогнула. Ее глаза испуганно распахнулись и уставились на меня двумя желтыми овалами вертикальных зрачков. Губы задрожали, а руки принялись теребить тонкий поясок.

— Не говори о нем здесь. — Пискнула она, словно ожидая, что тот вот-вот окажется за спиной и сурово покарает Змея Горыныча.

— Не переживай. Пока я здесь, он не покажется. Этот колдун ведет свою собственную игру, заманивая нас в ловушку.

— Это не так! Но вам не надо идти до конца. — Горячо зашептала она, делая робкий шаг мне на встречу. — Вас ждут сотни высокоуровневых созданий. А еще, тысячи средних. Я такого никогда не видела. Нави больше нет, ее почти стерли, превратив в нечто невообразимое. Эти дурацкие приборы сломали всю систему, превратив чистилище в сущий ад. Весь загробный мир погрузился во тьму и, уже даже таким как я, прошедшим огонь и воду, и медные трубы, становится не легко отбиваться от наглецов, наплевавших на все.

Если прежде сотый ранг был уже чем-то выдающимся, то теперь и двухсотым никого не удивишь. Убивают всех и везде. Война идет не только за ресурсы, но и ради удовольствия. Смерть настигает всех без исключения. Не осталось безопасных мест. В любое время дня и ночи тебя могут подкараулить и напасть со спины. А то и вовсе проникнуть в твой неприкосновенный дом и перерезать горло во сне…

— А как же жнецы? — Задал я вопрос, пока ящерка переводила дыхание после эмоционального спича.

— Они не успевают. — Снова печально повесила она голову, за одно опуская и руки. — Мир был настроен на совершенно другие условия. Никто не мог подумать, что когда-нибудь наступит такой момент, когда наплюют не только на правила, но и на самих богов. А с приходом этой, системы, все окончательно рухнуло. Если кого-то и наказывают, то совсем не многих. Да и их примеры больше никого не впечатляют. Тьма дает возможность каждому воплотить свои желания, наплевав на мораль и последствия.

— Значит, ты пришла только ради того, чтобы предупредить?

— И извиниться… — Руки Аннабель снова нервно задергались, словно не зная, куда им деться. — Я не хотела ее убивать. И, мне запретили это делать. Все вышло случайно! — На последних словах, из уголков ее глаз, скатились две тоненькие струйки, от чего мне самому стало не по себе. — Я понимаю, что ты теперь меня ненавидишь за это и, ни на что не претендую. Просто хочу, чтобы ты и дальше жил… — Ее яркие глаза окончательно заполнились влагой, которая уже стекала четырьмя крупными дорожками, оставляя следы на черном материале того самого комбинезона, что некогда был куплен за мои деньги. — Прости…

Она последний раз шмыгнула носом, вытерла рукавом слезы и, робко улыбнувшись, послала воздушный поцелуй. Тот, словно по-волшебству, отпечатался на моей щеке и, оставил после себя странное ощущение, словно что-то прилипло. Сама же змейка воспользовалась моим замешательством и скрылась, ни оставив после себя и следа.

Точнее нет, кое-какой след все-таки остался. Маленький клочок бумаги, еще и сложенный в несколько раз. Если бы не этот горький поцелуй, отпечатавшийся не только на щеке, но и в душе, придавив ее тяжелым камнем, даже и не подумал бы смотреть на то место, где она стояла.

Солнце уже начало садиться, окрашивая серое небо в причудливый цвет, сочетающий в себе как красноту, так и синеву. Все посторонние звуки начали затихать. Парочки поспешили вернуться обратно на праздник, чтобы проводить молодоженов до брачного ложа. А я все стоял и смотрел на бумагу, лежащую в невысокой траве и, не мог решиться.