Витязь на перепутье (СИ)

Горячий, раскалённый воздух, пополам с дымом, проник в его подземную камеру и теперь жёг ему лёгкие и разъедал глаза. Чёрт, привыкший ко всему за добрую тысячу лет, такого ещё не испытывал.

Вскочив со своего ложа, чёрт втянул воздух свинячьим пятаком. Пахло горелой хвоей, это кто-то жёг костёр у входа в его жилище. Не иначе, этот «кто-то» задался целью его выкурить, и он знал этого молодца!

Горячий воздух выдавливал из жилища кислород, который уходил наверх, тут же сгорая, а вместо него в логово стал поступать углекислый газ. И хоть старый чёрт не знал название сего газа, ему стало плохо, и он хорошо понимал, почему. Ругаясь на всех доступных ему языках и наречиях, чёрт быстро принялся отшвыривать накопившиеся за столетия тряпки, ища дыру, скрывающую потайной выход.

Ничего из вещей и сокровищ он брать не стал, не до того, да и недобрый молодец, что явился по его душу, сюда не скоро попадёт, если вообще сможет это сделать. Ведь он с ним разберётся и уже не выпустит из своего леса живым, чего бы это ни стоило. Пусть он сгинет сам, но человека не выпустит ни за что, пора мстить!

Подземный ход открылся и, схватив амулеты, старый чёрт поспешил на выход. Проползая по узкому лазу, он беспрестанно ругался, находя в сквернословии и утешение, и радость, ну и заодно пытался приглушить охвативший его страх. За тысячу лет, когда он стал зрелым чёртом, ему не доводилось попадать в подобные передряги. А если и встречал достойного противника, то не такого упёртого, хитрого и упрямого.

А ещё он стал подозревать, что кто-то из богов или их прислуги помогал человеку, уж больно живучим оказалось это двуногое животное… «Но, ничего, он ему, он его, он даст…», — начал материть старый козёл Зимогора, пока, наконец, не вылез наверх.

Выбравшись из узкого лаза, он уселся на землю, откашливаясь от дыма, и здесь же его нашёл Вадим.

— Хопа на, какая встреча! — имитируя интонацию капитана Джека Воробья, сказал Вадим, заметив старого чёрта. Тот аж подскочил от неожиданности, увидев врага рода нечеловеческого.

— Ах, ты ж, тварь безрогая, пришёл отдать свою душу?! Возьму, возьму, но сначала помучаю тебя немного.

— Душу мою хочешь?! Шутишь, старый чёрт? Ошибаешься, это я пришёл забрать твою облезлую шкуру, старый ты дурак! Будет обо что в избе ноги вытирать!

— Ты кого дураком назвал, пёс смердящий? — снова подскочил чёрт.

— Смердящий? А ты рамсы не попутал, угрёбище? Смердящий здесь, как раз, ты, а не я. И псиной, напополам с козлиной, воняет от тебя, потому как это ты нечистый, а я человек!

— Ты тоже животное! От тебя воняет кровью и болью! — парировал чёрт и кровожадно уставился на Вадима. Глаза его налились яростью, а кулаки сжали со всей силой амулет чёрной крови.

— Правильно, потому как я ранен, устал и хочу покончить со всем этим! Надоел ты мне хуже этого мира, порождение ереси.

Белозёрцев уже так вымотался, устал, и вообще не любил играть в героев и антигероев, что просто наставил пистоль на чёрта и нажал спуск. Курки щёлкнули, но искру не высекли.

Старый чёрт довольно заржал и стал усиленно трясти амулетом. Не теряя времени, Вадим поднял курки и вновь их спустил. То же сухое щёлканье и вновь ни одной искры. Опять осечка! В третий раз он поднял курки, покрутил кусочек искрошившегося кремня в пистоле и, невозмутимо наставив пистоль на врага, вновь нажал на спусковой крючок.

Бог, как известно, троицу любит, вот в третий раз кремень как раз и дал искру, воспламенив порох, отчего прозвучал гулкий выстрел. Куча мелких серебряных монет стаей разозлённых донельзя шмелей практически мгновенно впилась в мерзкую харю старого чёрта и разворотила её в хлам.

Старая тысячелетняя нечисть умерла практически мгновенно, тут же убравшись в потусторонний мир. В ответ ничего не рухнуло, не квакнуло, никто не рассыпался пеплом, просто чернота уже глубокой ночи внезапно стала сереть, да так и осталась наполовину выцветшей, если так можно сказать.

Вадим шагнул в сторону мёртвого чёрта и с размаху ударил по нему фламбергом. Голова нечисти отлетела от тела и покатилась к тайному входу, там и осталась лежать. Белозёрцев поднял пистоль, посмотрел по сторонам и переложил на видное место, чтобы утром не искать.

Внимательно прислушавшись и осмотревшись, и не найдя ничего подозрительного, он отправился собирать хворост и рубить лапник. Видимо, эту ночь тоже предстоит провести без сна. Лихорадочно подтаскивая к трупу нечисти топливо для костра, он уже не опасался нападения. Кто тут остался из нечисти? Да никто, самых сильных он уничтожил, а на козни мелких уже наплевать. Фламберг, что больно бил по ногам, также придавал чувство уверенности в завтрашнем дне. С таким другом ничего не страшно, или почти ничего.

Вскоре жарко запылал очередной погребальный костёр. Всю ночь Вадим курсировал между двумя кострами, подкидывая дрова, и в суете чуть не забыл про раков. Ловить их стал уже в предутренних сумерках и, наловив целый котелок, поставил вариться на мелком костре, разведенном рядом с входом в логово. А с первыми лучами солнца уснул, уставший и обессиленный.