Витязь на перепутье (СИ)

И шевалье вскоре почувствовал превосходство ученика на своей шкуре. Они вновь схлестнулись в сабельном бою, только теперь Вадим стал предугадывать все обманные движения шевалье и, наконец, смог его подловить. Одно ловкое движение, и фламберг откинув саблю в сторону, с размаху вонзился в грудь шевалье, проткнув тому правое лёгкое.

Булькая кровью, де Рюзак пытался понять, как он смог проиграть бой, осознав случившееся, попытался проклясть противника, но запоздал, потому что яд успел связать его язык и заставил окоченеть конечности. А последний удар снёс ему голову, которая так и не смогла принять произошедшее.

Вадим тут же устало опустился прямо на пол возле обезглавленного им тела, совершенно опустошённый. Усталость накрыла его с головой, с трудом поднявшись, он смог доплестись до стола и оставил на нём фламберг. Побродив по пещере, он обнаружил свой пояс и броню, а также заметил дверь, которую выбил ногой, и не в силах выйти наружу, присел прямо у входа, через пару минут потеряв сознание. Так его и нашли спустя сутки, благодаря открытому входу, а иначе искали бы ещё очень долго.

Вадима подняли наверх, а в капище оставили охрану. Уничтожением и изучением чуждого православному христианству оккультного помещения решил заняться лично игумен. Вадима же отнесли в монастырь и ухаживали за ним до тех пор, пока он не пришёл в сознание и стал восстанавливаться от полученных ран.

Первоначально его поместили в изолированное внутреннее помещение со стражей у дверей. Убедившись в том, что молодой человек не опасен, в беса не перерождается и не способен причинить никому зла, стали ухаживать за ним уже усиленно, стараясь поставить на ноги любой ценой. Наконец, он стал понемногу поправляться и уже самостоятельно передвигаться, хотя это далось ему нелегко. В это время решалась его судьба.

В келье настоятеля монастыря собрались несколько монахов: игумен отец Мефодий, его заместитель архидиакон Алексий, приезжий монах, отец Пафнутий и… патриарх Гермоген.

— Как вы нашли этого недоброго молодца, как бишь, его зовут? — обратился патриарх к настоятелю.

— Вадим.

— Гм, очень необычное имя. Литвин, стало быть?

— Литвин, — подтвердил настоятель, — наверное…

— А род?

— Белозёрцев.

— Слышал о таком, захудалый, но есть.

— Говорил, что все у него погибли, он в Оптину Пустынь зашёл, а та сгорела после нападения мертвяков.

— И о том мне ведомо. И Козельск мертвяки одно время осадили, был там один молодой отрок, что многих в слободке порубал, и даже спас кого. О том тоже байки ведаю. А не этот ли молодец то совершил?

— То нам неведомо, ваше святейшество.

— А здесь он как оказался?

Настоятель посмотрел на отца Пафнутия, тот с готовностью изложил всё, что знал о Вадиме.

— Гм, то есть спас он вас недоброй ночью?

— Как есть, спас, — перекрестился монах.

— А и здесь вы его сразу к делу приспособили, и он в одиночку капище сатанинское нашёл, и не одно, да и оба разрушил, так?

— Так, — подтвердил настоятель.

— А где же были твои глаза? А что делали твои монахи, как упустили, как проворонили врага в собственных стенах?

— Не узрели врага, сам не знаю, как так, — тяжело вздохнул игумен.

— А я вот догадываюсь, как. Расслабился за высокими стенами, о Боге забыл, на самотёк всё пустил!

Игумен молчал, молчал и Алексий, и Пафнутий. Гермоген же бушевал, но недолго.

— Повезло вам с этим литвином молодым. Больно суров он оказался для своих лет и проворен, а также умён, не чета вам, да и сам чуть не погиб. Как нашли?

— Искали везде, по следам шли, а капище поганое никак найти не могли, всё вокруг да около бродили, больно спрятано в лесу хорошо было, пока литвин дверь в него не открыл и не упал без чувств на пороге. Там и нашли.

— Понятно, я так и думал. Ну, что же, хорошо, что так. Все упокоены?

— Да.

— Что нашли?

— Много чего нашли бесовского, да сатанинского, сейчас разбираемся.

— Разбирайтесь, пора эту напасть с земли нашей убрать и уничтожить, чтобы даже памяти о ней ни у кого не сохранилось в веках.

— То сделаем, ночей и дней считать не будем, спать и отдыхать не ляжем, а разберёмся и противоядие подберём против бесовской силы.

— То добре, я пришлю к вам монахов знающих, да лекарей особенных. Вместе с ними будете во всём разбираться да отрока к тому привлеките. И вообще, кто мне может объяснить, как он выжил и как в чёрта не обернулся?

— Никто того не знает. Необычный он, да такой, что мало на кого похож. Вроде бы и такой, как многие, а и не такой. Кусали его, рвали, а он в одиночку всех одолел. А когда раздели, так на теле ни единого живого места не нашли. Спина вся изорвана в клочья, но зажила, тем не менее, хорошо. А раны свежие на руках и ногах. А ещё старые есть на плечах, на шее, на боках его. Видно, что не раз он попадал под удары судьбы и мертвяков.

— Ясно, но в мертвяка или беса так и не превратился. А что же они хотели с ним сделать?

— Обряд они сатанинский с ним проводили, да что-то не так пошло, везде чуть ли не снег лежал, когда мы проникли в пещеру, словно в зиму дверь открыли.

— Так видно и открыли куда-то дверь, да в ответ и получили так, что оба сгинули.