Витязь специального назначения

…Сборы были недолгими. Не прошло и двух часов, как их небольшой караван выезжал через те же ворота. Свернув на развилке на ту самую брошенную дорогу, они постепенно углублялись в лес. И всё бы ничего, только в душе вдруг появилось чувство внутреннего неудобства, как под взглядом затаившегося хищного зверя А лес смыкался над их головами, становился всё гуще и мрачнее, беспокойно фыркали запряжённые в телеги кони, настороженно стригли ушами и всхрапывали. Обеспокоенно заёрзали, заозирались его спутники.

— Ну, где твои соплеменники? — поинтересовался Вихорко у гоблина. Но тот, замерев, тревожно втягивал ноздрями воздух, — да что с тобой?

— Там чёрные орки, — Уррак указал вперёд.

— А твои где?

Вместо ответа орк вдруг с силой толкнул коня Клима в бок с такой силой, что животное повалилось на бок, увлекая за собой всадника в придорожные кусты. Сам же он ничком бросился на дорогу и с ловкостью истинного пластуна скользнул в заросли. С той стороны, куда только что указывал Уррак, засвистели тяжёлые чёрные стрелы. Одна из них разорвала горло Вихорко и тот рухнул с лошади, обливаясь кровью. Ещё две пробили грудь Весняка, он зашатался в седле, в это время третья, ударив между глаз, сшибла и его.

Из леса раздался торжествующий вой. Падение не застало Клима врасплох. Ему, деревенскому, падать с коня было не в диковинку. Он уже сидел и заряженный самострел грозно глядел в грудь Урраку.

— Это как понимать?

— Я не знаю, — отозвался гоблин, — когда я уходил в город, на этом месте я оставил две руки наших воинов.,

Он поднял перед собой две мощных когтистых лапы, на каждой из которых торчало по четыре пальца.

— Ладно, — махнул рукой Клим, — потом разберёмся. Сейчас что делать будем?

— Драться, — Уррак поднял топор, который взял с собой в дорогу, — постарайся, чтобы тебя не взяли в плен, лучше умри в бою.

— Понял, — отозвался Слава и выстрелил по шевельнувшимся кустам. Рёв известил, что стрела не пропала даром. Из-за деревьев выскочили ещё трое. Ну и рожи! Увернувшись от одного, Клим ткнул самострелом в глаз второго. В это мгновение в голове словно взорвалась бомба, — слепящий свет, боль и — чернота.

…Небо над головой было бездонным. Глядя в него, рождалось ощущение, что сам несёшься куда-то сквозь Вселенную невесомой частичкой, замирая от сладкого ужаса и пугаясь собственной смелости. Душа забивалась скулящим испуганным комочком в самый тёмный и тесный, но такой привычный уголок тела, плакала тоскливыми слезами о несбыточном. Скольких уже позвали к себе эти холодные и такие недоступные звёзды, у скольких поколений сердце кровью истекало от этой несбыточности, билось, словно пойманная синичка.

Такие же звёзды, яркие и огромные, Акела видел когда-то в горах. Командировка вышла весёлой — неделю после возвращения чувствовал себя, как снежный человек на профсоюзном собрании. Но вот горы, горы… Прав был Владимир Семёнович, царство ему небесное. «Лучше гор могут быть только горы…». То же самое, впрочем, можно и про море сказать и про тайгу. Андрюха по сию пору как океан свой Тихий вспомнит, так глаза сразу нездешними делаются. В том мире океана Акеле увидеть не довелось, а здесь — Бог весть… Резкий звук, похожий на треск рвущейся ткани, заставил его спуститься с небес на грешную землю.

— Малыш, едят тя мухи, растудыт-твою и так далее…

— Да ладно, — отвечал источник звука, — что уж ты так-то? Что с меня взять, с деревенщины?

— Вот и образуйся, — сдерживая смех, сурово сказал Барс, — в присутствии доподлинного барона и двух витязей серешь, аки конь стоялый.

— Дык, я, — «испуганно» округлил глаза Малыш, — я ж токо-токо назём с лаптей…

— Ты лапти-то одевал хоть раз? — усмехнулся Акела. Все уже знали, что родителями этого здоровяка были вполне приличные люди, хотя и жившие действительно в деревне, в веси, если по-здешнему. Всё в точности по Ильфу и Петрову — «…академиев Митрич действительно не кончал, поскольку закончил пажеский корпус».

— А как же, — нормальным голосом ответил тот, — на охоту только в них и ходил.

— Ты мне лучше вот что скажи, охотник. Мы до Светловодья добрались или ещё нет?

— Да вчера ещё дошли.

— Точно?

— Да куда ж тебе точнее, если я в Светловодье родился и вырос.

— Василич, веточка у тебя?

Барс молча протянул другу заветную веточку, которую дала им ведунья на Червлянском базаре. Хвоя мгновенно вспыхнула, стебелёк стал огненным и она рассыпалась в пепел.

— А что будет теперь? — спросил Серж.

— Сами не знаем. Посмотрим. Что-то да будет.

— Добрый вечер, — произнёс за спиной приятный низкий женский голос.

Друзья резко обернулись. Из за ближайшего дерева, навстречу им, вышла статная темноволосая красавица.

— Вам нужна моя помощь? — спросила она низким звучным голосом.

— Здравствуй, красавица, — поклонился Барс. Прочие последовали его примеру.

— Стой, витязь, — властным движением руки остановила она его, — времени совсем нет, ваш друг в беде, поторопитесь за мной, мы ещё успеем.