Витязь. Тенета тьмы

Девушка схватила конверт, глянула, надорвала – рассыпался ворох бланков из «Бесты» – СITO, «превышен», «внимание», красные штампики так и пестрели. Алина поднялась на цыпочки и затолкала все скопом в Мастерову вазу. Не надо это маме. Пусть лучше будут смешные двергские усатые тетки, с ними она хотя бы успокаивается.

«Где же?»…

А, вот – проводок от айпада валялся на журнальном столике рядом с Пикселем. Алинка подошла взять. Кот сидел неестественно прямо и мурчал как заведенный, растопырившись на две трети стола.

– Пиксюш… ты что? Что?..

Алинка спихнула пушистую скотину… увидела банки витаминов, прокладки, пачки початых носовых платочков, флакончики духов и тюбики различной косметики… и среди всего этого скарба – собственно предмет, на котором Пиксель прицельно сидел рыжим задом. Красный стеклянный кулон на цепочке, переливающийся рубином и золотом.

У Алинки внутри все ухнуло, будто она начала спуск на скоростном лифте.

Девушка протянула руку и робко потрогала.

Так и есть. Теплое. Даже горячее!

Схватила.

Пиксель настойчиво терся у ног, а мурчание достигло громкости рокота двигателя взлетающего вертолета. Старый кот неожиданно игриво встал на задние лапы и попробовал поддеть когтем цепочку от флакона. Алинка отдернула, быстро повесила находку на шею и, закрывая сумку на ходу, рванула вниз.

– Маруся, давай, поехали, срочно!

Лаки со здоровым энтузиазмом невыгулянного пса понесся следом.

…Алина бежала, прижав локоток к боку (в другой руке была сумка). Удивительно, но ни хищный дядя Вадим, ни всеведущая Наталья Петровна, ни легконогая Ники, обычно пасущиеся вокруг Ирмы, в этот момент не случились поблизости.

– Да что ты припустила? Случилось что?

Девушка молча показала ей находку и крутнула руль – ехать к бару. Немедленно ехать к бару, потому что… так надо! «Драконья кровь… Драконья кровь», – стучало в висках.

Маруся сосредоточенно щупала фиал.

– Теплое… ишь! То самое? То самое, что евреи говорили! Из материных вещей без спросу взяла! – ахала она, и в ее голосе был неприкрытый восторг.

Алина сильнее давила на газ, выжимая из движка размером с беломорскую поллитру нешуточную скорость.

– А Якову этому позвонить не хочешь?

– Что толку, он отнимет, и все! – почти кричала Алина, и сердце ее колотилось. – Монахов? Отнимет! Наше! Красное, золотое, горячее!

Горячее.

– Ирина-то сама Викторовна откуда добыла?

– Ирма! Какая разница! А зачем ей оно, все равно она не в курсе, что с этим делать!

– Так и ты не знаешь! Несешься наугад!

– Я – знаю! Совпадения! Их было слишком много! Я знаю! Нам надо туда, где был дракон… где с него текла кровь, Марусь… и где они все исчезли! Туда!

Машинка вжикнула шинами, останавливаясь позади бара, – и чуть не впечаталась в мусорные баки. Тут уже давным-давно не было ни оградительных лент, ни следов крови на асфальте, но сердечко Алинки колотилось быстро-быстро, а в районе тухеса на полную катушку врубилось пресловутое шило. Она выскочила из машины, Маруся выдралась следом и хозяйственно навьючила на себя обе беломорские сумки, свою собственную полотняную авоську в цветочек и Алинин баул. Лаки рванул за хозяйкой – Маруся прытко сцапала за ошейник и его.

– Алина!

От входа в переулок к девушкам уже бежали два крепких охранника в униформе.

– Стойте! – кричал один из них, кажется, Алинка видела его раньше – Абрам?.. – Девочки, стойте!

– Да чего уж тут стоять, Алин. К едрене фене, – зло выговорила Маруся и тяжело оперлась о «смарт». – Отымут, правда твоя. Знаешь, что делать, – делай уж!

Алинка выхватила из кармана джинсиков «бабочку» и со всей дури шарахнула металлом по горячей красной склянке.

Они еще видели силуэт дяди Вадима, приближающийся на «Хаябусе» с неторопливой плавностью, как в замедленном кино… Охранник ЧОПа «Одинокая Гора» застыл в воздухе в прыжке. Задняя дверь бара открылась, из проема показалась вытянутая физиономия барменши Ленки, нестерпимо медленно открывающая накрашенный рот.

Лаки успел вывернуться от Маруси и скакнуть к Алинке. Маруся грациозно ухватила собаку за хвост, а Алинка так же медленно потянулась к ошейнику…

Мир смазался, как смазывается акварельный рисунок в воде; обеих девушек и пса, паровозиком прилипших к «смарту», подхватило, и, плавно повернув, мягко кинуло на толстую перину сухого, воздушного мха.

* * *

Олег остановил машину и подал Ирме руку.

Он был перфекционистом до мозга костей. Натянутое на эти самые кости идеальное, холеное тело трижды в неделю занималось фитнесом, дважды – историческими танцами и фехтованием и регулярно посещало солярий. Поддержание имиджа требовало немало усилий: занятия староанглийским и квенья у дорогого репетитора, уход за восхитительной светлой шевелюрой почти до пояса, сводящей с ума поклонников жанра всех полов и возрастов. Когда «выстрелила» трилогия «Хоббит», Олег покрасился посветлее и даже собирался подкорректировать форму ушей. Но что-то подсказало ему – мода на фильмы приходит и уходит, нужно держаться чего-то более надежного.

Какое-то время он держался Ирмы.