Витязь. Тенета тьмы

— Тайтингиль! Ты говоришь неслыханные вещи! И кто бы, кроме меня, поверил тебе? Подумай сам, как это звучит. Давно забытый Великий дракон, соизволивший встать на твою сторону. Давно забытое зло, Цемра, которой теперь пугают детей. Пришелец со звезд. Какая жизнь может быть на звездах, это же небесные камни? И ты был в другом мире, о котором рассуждали только философы, мудрецы, маги да дайна Ольва. Ты лишь предполагаешь. Но… Тайтингиль…

— Ну?

У меня есть резоны верить тебе, — признался Виленор. — Дверги знают больше, но не говорят прямо. Я усилил патрули, но три эльфа из малых пикетов пропали бесследно. Три! Тогда я велел отойти дальним кордонам и прибавил стражу вокруг Нолдорина и поселений двергов и людей. Я не могу позволить городу терять воинов. И думаю, что раз ты…

Дайн не успел договорить.

Резко хлопнула дверь. Лантир, нарушив покой трапезы, ворвался в малую залу дворца бегом. В руках у него был сверток.

— Плохие вести, мой король! Плохие вести!

Правитель поднялся из-за стола. Взгляд его остановился на узле плаща, пропитанного темным; на отполированный каменный пол капала кровь. Обедавшие поднялись — все, кроме орка, который хмуро уставился в столешницу, что-то бормоча.

— Что же, — напряженно сказал Виленор, — покажи.

— Покажи. Я хочу наконец увидеть врага, — вторил Тайтингиль. Усталость и сумбур отступали, а в глубине серых глаз поднималась гроза. Витязь взял со стола салфетку и прижал к носу.

Лантир положил сверток на маленький столик на витой ножке и пододвинул ближе. Развернул плащ. Ткань неохотно опала тяжкими складками… и любопытный Котяра, все же потянувшийся посмотреть, не сдержал позорного визга; вскочил, закрывая лицо лапами, сзади с грохотом повалилась широкая кованая скамеечка, которую ему поставили вместо кресла.

На столе лежала отсеченная мечом часть отвратительно косматой черной паучьей плоти. Жвалами она впилась в голову эльфа, превратив лицо несчастного в почти неузнаваемое месиво; торчал вырванный кусок гортани…

У паука было восемь глаз, остекленевших с выражением неописуемой злобы.

Белых, с вертикальными зрачками.

Глаз Мастера Войны.

— Дети Цемры здесь, — медленно проговорил Тайтингиль. — Я опоздал совсем немного, дайн Виленор. Но я не мог прийти ранее.

Заложив руки за спину, он наклонился. Желваки его рельефного лица напряглись; напрягся и орк. Лантир замер рядом; повелитель Нолдорина глядел издали.

Это было страшное доказательство того, что, как пообещала Дочь и Матерь Хаоса перед смертью, потомство ее и Мастера Войны атаковало родной мир Тайтингиля.

— Мр-рак и ужас, — наконец проворчал Котик. — Мр-рак и ужас.

Голос орка развеял страшную тишину. Тайтингиль выпрямился и убрал за спину поток златых волос. Бросил на стол окровавленную салфетку.

Правитель Нолдорина выдохнул.

— Это Арвиль. А Тенарис? — тяжело выговорил витязь. — Они всегда были вместе.

— Она доставила это, — отозвался растерянный Лантир, в котором теперь не осталось ни на йоту обычной холодной надменности. — Сейчас она у целителей, но боюсь, ей лишь облегчат путь в Чертоги.

— А ведь они… эти стражники… были из лучших.

— Унесите и подготовьте погребение… предадим огню со всеми возможными почестями. Отправьте двоих… троих разведчиков к месту боя, отыщите тело Арвиля… то, что от него осталось. Будьте осторожны, — велел дайн. — Враг… очень опасен. — Он развернул плечи, металл венца поймал и отбросил острый отблеск. — Видно, пришла настоящая беда. Тайтингиль, сколько их может быть?

Застывшие белые радужки паука, казалось, сохраняли выражение вдохновенной, самозабвенной ярости. Стало легче, когда Лантир закрыл останки, собирая скорбный груз снова в узел.

— Много, я думаю. И каждый опасен.

— Какие жуткие у него глаза. — Правитель Нолдорина поежился совсем по-человечески.

— У этих созданий глаза нашего друга и союзника, дайн, — сказал Тайтингиль. — Воина со звезд. Ибо так вышло, что… враг происходит от него.

— Ага, вер-рно, — подтвердил Котик. — Пр-роисходит, чего уж там… Хелицер-ры, педипальпы… Какая только дррянь.

Эльфийский правитель резко выпрямился, с непониманием уставившись на витязя. Тот был невозмутимо сосредоточен, и Виленор ощутил непривычное и не положенное королю замешательство.

— Ну а что? — Котяра чуть оклемался. — В одной пор-рции эякулята спер-рматозоидов — сорок миллионов. Это у землянина. А у жабы инопланетной…

— Жабы?

Взор Виленора остановился на орке.

Витязь молчал. Дайн видел, как свечение его души, чуть потемнев, пульсировало всполохами напряженных раздумий.

— Но где же мог оказаться он сам? — прошептал Тайтингиль. — Где Мастер Войны?..

— О ком вы ведете речь? Поясните же мне, я желаю знать, что за… друга и союзника вы обрели! — Голос Виленора звучал властными перекатами.

— Это гость со звезд, Владыка, — чуть грустно сказал витязь. — Я стремился к звездам и нашел того, кто сможет меня поднять ввысь… Нашел и потерял.

— Тайтингиль… — Виленор снова смотрел на высоченного, засыпанного золотыми волосами Тайтингиля. — Что же… ваш союзник… прародитель этой мерзости? Мне кажется, я вовсе перестал понимать, что происходит. И что говорит твой орк?