Витязь. Тенета тьмы

После завтрака Ринрин хлопотала, убиралась на кухне. Котик принес ей в подмогу два громадных ведра воды. Тем временем Тайтингиль надел вместо массивных московских доспехов кольчугу, оправил на поясе кинжал и остановился возле орка. Тот не спешил уходить, разглядывая тонкую фигурку, мелькавшую на кухне и от сапог до макушки усыпанную разномастным оружием. Глазищи его печально сияли.

— Что ты, оруженосец?

— Ты был таким… одиноким там… в Москве, — муркнул Азар. — Мне в голову не пр-риходило… что у тебя тут жизнь. Др-рузья… а я ведь пр-редставлял тебя — одним, единственным, взлетающим на белом коне над боем.

Тайтингиль посмотрел в глаза Азару, сжал его плечо и пошел на двор.

Ринрин подошла, стряхивая сверкающие капли с тонких пальцев.

— Ты подумай, сколько его друзей канули в Чертоги Забвения? Сколько потерь хранит каждое эльфийское сердце, орк? Тайтингиль — витязь, которому нет равных. Сколько бы тебе ни пришлось быть возле него — гордись.

— Я, — муркнул Котов, — я…

— Я еще ничего о вас двоих не знаю, — спокойно выговорила девушка, — но вижу, ты нужен ему.

То, что в его мире прозвучало бы весьма двусмысленно, здесь ударило Диму Котова прямо под сердце — почти до слез, до потери дыхания, как от ледяной осенней колодезной воды со вкусом высокого неба…

— Я скоро вернусь, Котяра, — послышалось со двора. — Жди.

Орк разворачивал холстины громадных свертков и доставал кожаные одежды, обувь. Могучая фигура почти двух с половиной метров ростом оказалась экипирована с ног до головы. Мастера дверги и люди знали толк в изготовлении снаряжения и шили на любых мимоезжих.

В итоге икры и щиколотки облегли великолепные сапоги на застежках, с бляхами и открытыми носами, выпускающими орочьи когти. Штаны — тонкая замша, рубаха из выкрашенного синей краской грубого полотна неуловимо напоминала джинсовую, колет из буйволовой кожи усилен круглыми стальными бляхами. Широкий, также набивной плотной чеканкой пояс охватил неожиданно ладную и узкую талию, шлем с кольчужной бармицей живо напомнил Диме Котову картину «Три богатыря».

Потом орк начал разбираться с деталями портупеи. Ринрин некоторое время наблюдала за процессом со стороны, а потом стала деловито и умело помогать; сухие пальцы застегивали замки, подтягивали завязки и осаживали доспех, и в конце концов эльфийка осталась довольна, что выразилось в молчаливом бодром похлопывании по плечу.

Котяра понял — тут не будет никакой романтики, эх… Тайтингиль тем временем беседовал с тихим невзрачным двергом, до ужаса напоминающим Беспрозванного. Но за мирной, густобровой, коренастой статью, за сытым бурым пони, которого дверг держал в поводу, чуткому Котяре увиделось что-то большее.

— Таки чтобы я так жил, светлейший, — безмятежно пропел гость, цепко поглядывая на орка — и явно придержав нить разговора, которая вилась до появления Котяры.

— Это свой, — коротко бросил Тайтингиль.

Из-под личины коренастого, пузатого торговца на миг выглянул старый, битый жизнью волк и так же быстро втянулся обратно.

— Начали пропадать старатели, особенно одиночки, — стал докладывать дверг совершенно иным голосом. — Уже два каравана с товарами не вернулись из-под Синих гор. Король Виленор… пытается оберечься, но не слишком усердно. Светлейший, помоги нам.

— Чего хотят дверги?

— Узнать о новой угрозе больше. Мы полагаем, следует подойти ближе к Серым Россыпям, что у Синегорья, — оттуда слухи о напасти поступали чаще всего. Также связаться с Оллантайром напрямую. И лучше бы побыстрее. Предыдущие так и не добрались.

— Как раз следую туда.

— Ты же знаешь, светлейший, его жена вроде как… в самом начале… в трудную пору была под прикрытием нашего народа… Дантрима.

— Знаю, — ответил витязь.

— Если позволишь, наш посланец пойдёт с вами до Тенистой Пущи.

— Да будет так, страж, — кивнул Тайтингиль. И посмотрел пристально в слишком честные глаза сотрудника Тайной подгорной стражи. — Это все, что ты скажешь мне?

Дверг полностью расслабил лицо, сделавшееся отекшей скучной маской. Витязь ждал, смотрел, не отрывая взгляда, орк тоже никак не уходил и тоже пялился… и почтенный Грашааль понял — уловка не пройдет. Глаза его снова сделались колкими, цепкими.

— Ничего не скроется от тебя, светлейший… Когда случились первые нападения… два, три… мы сразу обратились за советом… к мудрецу Мриру, ты знаешь его, светлейший, вы дружны…

— Мы много общались прежде, — уточнил Тайтингиль. — Много, да. Он обладает великими знаниями, Мрир.