Витязь. Тенета тьмы

Наметанный глаз увидел все — пустой угол с закрепленными в камне наручниками; пол здесь был наклонным, по нему пробит желоб для крови. На высоких резных столбиках по всем четырем углам кровати — грубые следы то ли от цепей, то ли от жестких веревок или ремней, много. И — несколько стеллажей с книгами, и — роскошный бархатный халат, подбитый нежным мехом зайца.

— Я понял, — коротко сказал Мастер Войны.

— При войсках его всетемнейшество никогда не снимал маски, — стал рассказывать вынырнувший откуда-то сзади Червень, согнувшийся в три погибели. — У него было не все ладненько с лицом, не все. И иногда он питался… неаккуратно… проливал. Вон там питался, — тонкая лапка указала в пустой угол с наручниками.

Горбун помолчал и продолжил, тихонечко, заламывая тонкие лапки:

— Вам… привести? Покушать. Девочку, мальчика…

Белые зрачки полоснули так, что слова застряли в горле. С новым господином могло быть трудненько, так подумалось Червеню. Непонятно, что ему надо, что он хочет, что может сделать его благосклонным.

Но он обязательно придумает.

Мастер Войны прикрыл глаза. Голода он не чувствовал, новое тело пока горело другим — физической радостью недавнего боя… и физической же болью, теперь начавшей брать верх. Он пытался справиться с непривычным ощущением — жгучим, пульсирующим, невероятно выворачивающим всю суть, мешающим думать. Умея причинять и использовать боль, Мастер Войны никогда не думал, что столкнется с ней сам, вот так. Лицом к лицу.

Но он столкнулся.

Боль, боль, боль.

…Помнить, что в недрах боли кроется иное.

Постараться отыскать в слабости — силу…

— И с какой стати ты решил, что это теперь твое? — Тхаш, прошедший следом, обходил дракона вдоль стены, перехватив шестопер покрепче.

— Право победителя. — Голова Мастера на гибкой шее взмыла под потолок.

— Я был сильнейшим командующим Карахорта. Я брал для него страны, города и женщин, — выговорил орк, зло поглядывая снизу вверх. — Я собрал сотню скальных, такого не было никогда, чтобы мы не перебили друг друга и служили одному господину. Я должен быть тут хозяином. И вот — ты.

Червень затруднился бы описать, что произошло; менее чем через миг орк валялся в углу под наручниками, зажимая глубокие проколы от шипов хвоста, а Мастер Войны разглядывал насечки на чешуях плеча, оставленные шестопером.

— Силен, быстр, но туп. Я знал таких, как ты, и побеждал их, — надменно выговорил новый повелитель Темного Сердца. — Присягай, или умрешь.

— Ты н-не… — прохрипел орк.

— Я да.

— Демон…

Мастер метнулся к самому большому из зеркал и прошипел прямо себе в морду:

— Демон? Не знаю, что это. Я — Мастер Войны.

Тхаш выпрямился, исподлобья поглядывая по сторонам. Искал оружие, понял дракон.

Глупец.

— Даже не думай, не ус-спеешь. — Клыкастая пасть с раздвоенным языком с трудом выпускала слова, коверкая, но кажется, получилось вложить в них всю меру презрения. — Подойди.

Он с напряжением развернул искалеченное крыло.

— У адъютанта не хватит с-сил. Ты — с-сможеш-шь. Такие, как вы… нередко становились хорош-шими врачами…

— Какие?

— Ты пох-хож… на криданца… Этот… неизвестная расса… какой-то панц-сырник от людей… проклятая планета… соедини кос-сти.

В маленьких глазах Тхаша мелькнула злоба.

Дракон оскалился, выдыхая огонь.

— Ошибешьс-ся… умреш-шь…

Хвост изогнулся и ударил по огромной кровати, во мгновение превратив ее в груду щепы и тряпок.

— Этого дос-статочно…

Орк сделал шаг вперед — и тотчас же острейшая игла на конце драконьего хвоста прижалась к его горлу; Тхаш застыл, вытянув вмиг похолодевшую, влажную спину.

— Прежде чем коснеш-шься меня, присягни.

— Присягаю, — мрачно выговорил скальный орк. — Присягаю, дракон. Кто бы ты ни был и откуда бы ни свалился. Я, великие демоны, думал, что вы все издохли сто пятьдесят лет назад, последние дети Глаурсмир. А ты — вот…

Дракон зорко следил, а Тхаш накладывал шины, виток за витком затягивая обрывки простыни на обломках костей.

— Молч-щи… криданец-с…

Серокожий гигант оторвался от лекарского ремесла и тяжело посмотрел в странные глаза дракона.

— Я — скальный орк. Скальный орк. Твой разум, верно, помутился от боли, и ты с кем-то путаешь меня.

Дракон оскалился. В его пламенеющем рассудке и правда все перемешалось: расы далекого космоса и здешние непонятные, невиданные доселе жители, их обычаи и слова…

Когда Тхаш ушел, исполнив — и совсем недурно — работу целителя, Мастер Войны бессильно простерся на коврах, залитых собственной кровью. Тяжелый ток пульсировал в крыле, хотелось впиться в себя зубами до хруста, сжечь огненным дыханием увечную конечность…

Прекратить это. Прекратить. Как просила пленная геянка, как она уговаривала Праматерь…

Хотелось кричать.

Он царапнул когтями ковер, разрывая.

Больно!

Внутри боли — наслаждение…

Терпеть, терпеть…

Червень подкрался сбоку.

— Я поставил на страже быкоглавов, попреданнее и потупее, — льстиво зашептал он. — Быкоглавы меня слушаются… тонкости смены власти им недоступны. Изволит ли господин отдохнуть?

Дракон скрипнул зубами. Отдохнуть?

От боли?

— С-ступай прочь.

— Скальный орк все сделал не так уж плохо. Настоящих знахарей тут не отыщешь…

— Проч-шь…