Витязь в медвежьей шкуре

К худу или к добру, но мы и на пару ступеней подняться не успели, как заветная дверь отворилась, и из нее вышел кто-то в длиннополом светлом плаще с капюшоном. Именно кто-то. Ибо бурнус [56]скрывал от чужих взглядов не только лицо, но и фигуру. Так что нельзя было даже понять — мужчина это или женщина. Но стражников пол гостя волновал меньше всего. Во всяком случае, меньше, чем право прохода.

Может, на них так подействовало присутствие капитана, но тем не менее, — с достойными похвалы рвением и скоростью двое из них выскочили в коридор и решительно заступили дорогу неизвестному.

— Кто таков? Откуда?

Таинственная личность, по-прежнему сохраняя молчание, выставила наружу руку, как для поцелуя — ладонью вниз. Кисть у незнакомца была явно широковата для женщины, а для мужчины чересчур белая и гладкая. Нет, в своем мире я бы и раздумывать не стал, приходилось у некоторых видеть и маникюр, но принимая во внимание примитивные нравы Средневековья — такое сочетание показалось странным. Правда, только мне.

Стражники и Рыжий Лис смотрели не на анатомические характеристики руки, а на перстень, недобро полыхнувший красным в свете факелов. Караульные расступились так поспешно, словно их растолкала в стороны незримая рука, а капитан почтительно поклонился.

— Монсеньор… [57]

Кисть небрежно перекрестила склоненную голову и спряталась обратно в складки плаща. Теперь путь наверх ему заступал только я. В принципе, можно было и посторониться, но я же варвар. Что значит дубина неотесанная и никому не уступающая дороги. Он мне кто — вождь племени или отец родной, коих каждому почитать должно и кланяться не зазорно?

Неведомо, чем бы наше незримое противостояние закончилось, если бы Фридрих не разрешил все по-своему. Капитан попросту сгреб меня в охапку и оттащил в сторону. После чего неизвестное лицо духовного сана (я только сейчас вспомнил, кого обзывают монсеньорами!) чинно проследовало дальше.

— Ты совсем сдурел? — зло прорычал мне в ухо Лис.

— А что такое? — вполне натурально удивился я.

— Какого дьявола ты преподобному дорогу заступил?

— Я? Когда?

— Дурной, что ли? Да только что…

— А, понял… — я озадаченно поскреб грудь. — Эта тряпичная кукла была кем-то важным. Ну, извини… Откуда мне знать. У нас так только калеки да нищеброды одеваются. И воин скорее псу дорогу даст, чем такому ничтожеству.

— Тихо ты!.. — капитан едва удержался, чтоб не заткнуть мне рот, а в голосе его прозвучала нешуточная тревога. — Если он услышит, нам всем хвосты на рога накрутят.

Но судя по тому, что размеренные шаги ни на миг не задержались и не сбились с темпа, монсеньор либо ничего не расслышал через плотную материю капюшона, либо счел ниже своего достоинства — разбираться с неучтивостью какого-то стражника.

— Хорошо. Я понял… А кто это?

— Меньше знаешь, крепче спишь. Пошли лучше в харчевню, пока еще есть время. Чую, скоро не до чревоугодия станет.

— Да что случилось-то? Можешь объяснить?

— Слушай, Степан, — капитан недвусмысленно подтолкнул меня в спину, мол, шевели копытами, — ты вроде неплохой парень. И если останешься в моей компании подольше, очень может быть, что мы еще подружимся. А сейчас прими один совет: меньше спрашивай, больше слушай и мотай на ус… Чужие тайны и секреты опаснее змеи. От ее укуса еще можно спастись, а тут… Узнаешь лишнее — проще с эшафота целым уйти. Одно могу сказать точно: каждый раз, когда монсеньор появлялся в замке, находилась работа и нашим мечам.

— Это хорошо… — как истинный сын далеких и снежных гор я не мог не порадоваться предстоящей возможности подраться. — Я готов…

— Договорились, — капитан не стал возражать. — Заодно и гляну тебя в деле. Ну, ты чего опять застрял?

— Уже… — я сдвинулся с места и бодро потопал вверх. — Еще один вопрос можно?

— Если он будет последним на сегодня, — хмыкнул капитан. — А то странно получается. Вроде я должен был тебя расспрашивать, а вместо этого… Обещаешь?

— Нет.

— То есть? — опешил Рыжий Лис.

— Как я могу обещать то, что не смогу исполнить? Ведь я тут впервые и совсем ничего не знаю. Проще зашить себе рот.

— А ты всегда исполняешь в точности свои обещания?

Я снова остановился, повернулся к капитану и положил ему руку на плечо.

— Лис, я что — похож на женщину?

— О, мой бог! — демонстративно закатил глаза тот. — Как же с тобою трудно. Нет, не похож… успокойся. И это, Степан, шагай дальше, очень тебя прошу. Поговорим за столом, если так охота. А то со всеми твоими остановками мы и до зимы из подвала не выберемся.

— Выберемся… — я развернулся и стал шагать через ступень. — Так я могу спросить?

— Да спрашивай уже, черт тебя дери!

— Тот замотанный господин вошел через дверь в подвале… Там что, подземный ход?

— Что-то вроде этого. Доволен?

— Нет…

— Господи, дай мне терпения!.. Почему? Что на этот раз не так?

— Мы слишком глубоко под землей. Зачем столько лишнего труда? Можно было сделать выход выше. Вон, хоть здесь… — я будто непроизвольно выбрал ближайшую дверь. И, естественно, совершенно случайно она оказалась тем самым помещением, где держали Чичку.