Витязь в медвежьей шкуре

— А если и в самом деле неведомое чудище? Или ты совсем в злых духов и прочую нечисть не веришь?

— Я ревностный католик, господин барон! — Фридрих размашисто перекрестился. — Мне не престало бояться чертей. Да и… — тут капитан опять замялся. — Видел я его.

— Кого? Великана этого? Людоеда?

— Ну, о людоедстве судить не стану, за одним столом с ним не сиживал. А видеть — видел. Плохо, правда. Через пламя костра. В бою… Не до смотрин было. Старшой в обозе — мечник искусный. Но что никакой тот неизвестный ратник не великан, хоть сейчас поклянусь. Рослый мужик, крепкий — это да. Но ничего особенного. Наш Степан, — капитан кивнул на меня, — может, и повыше будет.

— Говоришь, похож на Степана? — барон пристально посмотрел на меня.

Блин, даже мурашки под одеждой забегали. Надеюсь, мой ответный взгляд был достаточно безмятежным.

— Нет, — Рыжий Лис отвечал не задумываясь. — Тот ниже и в плечах шире.

Спасибо костру и искажающему вид пламени. А я ведь даже переодеться не сообразил.

— Ладно, тебе виднее. Будем мерить, когда поймаем его. Собственно, за этим я и пришел. У тебя найдется десяток людей, хорошо знающих лес?

— И не один…

— Мне нужны не лесорубы… — пренебрежительно хмыкнул фон Шварцреген. — А те, кто завербовался в компанию из браконьеров.

— Найдутся и такие… — кивнул капитан.

— Собери их к вечеру. Устроим небольшую охоту. Если этот «людоед» тот, о ком мы думаем, он должен быть где-то неподалеку.

— Вы совершенно правы, господин барон. Он же не знает точного времени, когда Круглей покинет замок, значит, не выпускает ворота из виду.

— В землях моего племени тоже растут деревья…

Моя реплика была так расплывчата и не вязалась в рассуждение о предстоящей вылазке, что привлекла внимание всех.

— Это ты о чем? — спросил Лис, так как барону подобный вопрос задавать было не по чину.

— Тоже пойду.

— Ради славы или награды? — улыбнулся фон Шварцреген. — Впрочем, это снова можно объединить. Славу ищите сами, а моя светлость не поскупится на награду.

— И я не стал бы искать его перед воротами замка.

— У вас, Степан, наверно, деревья очень редко растут, — засмеялся Лис. — А здесь на дюжину шагов вглубь отойди, уже ничего не видно. Он должен быть на опушке, иначе рискует остаться, когда обоз уйдет.

— Нет… — я говорил отрывисто и медленно, словно подбирал правильные слова. В общем, как варвар, который не слишком хорошо владеет речью. — Я прошел бы два-три поприща[60] дальше по дороге и там устроился. На обочине. Мимо не проедут. Он же знает, куда обоз путь держит?..

— Молодец, — мотнул головой фон Шварцреген. — Похоже, в моем замке на одного лиса больше стало… Значит, решено. Готовьтесь к выходу за час до рассвета. Как вторые петухи пропоют, так и двинемся… на охоту.

Глава шестая

Раньше я думал, что рыцарь, особенно из тех, кто при званиях и титулах — это нечто вроде легкого танка или хотя бы — бронетранспортера. То есть всегда в броне и на колесах. И это очередное, уже и не припомню которое по счету клише опять развеялось под натиском правды жизни. Фон Шварцреген если чем и отличался в снаряжении от отобранных Лисом бывших браконьеров, так только качеством тканей и оружия. Плотный кожаный камзол с дополнительными накладками на груди и спине, выдержанный в коричнево-зеленых тонах, и светло-серые, тонкой пряжи рейтузы, заправленные в высокие сапоги. На голове — коричневый мягкий берет, украшенный единственным, но очень длинным пером какой-то неизвестной мне птицы. На широком поясе барона висел короткий меч, а через плечо был перекинут колчан со стрелами. Полутораметровый простой тисовый лук со снятой тетивой хозяин замка держал в правой руке, слегка опираясь на него, как на посох.

И все же молва рождается не на пустом месте. С высоты своего роста мне удалось заметить, как в вороте камзола блеснули кольца кольчуги. Мелочь, но приятно. Фон Шварцреген хоть и вел себя так, словно собирался на охоту с целой сворой псов и отрядом вооруженных загонщиков, уважение к зубам предполагаемой добычи выказывал. Опасался то есть…

Время до рассвета пролетело быстро.

Сперва барон решил довести до логического завершения спектакль, разыгранный им для Круглея. И объявил, что мне пора встретиться с купцом, чтобы окончательно обсудить стоимость вознаграждения. Поскольку затягивать с «гостеприимностью» больше не имело смысла.

А я что? Надо так надо. Другой на моем месте, может, стал бы спорить, полез драться… Шучу.

Вид купца и дядька Озара меня сильно обрадовал. Таких похмельных рож я не видал давненько. Даже с учетом всеобщего застолья в корчме Западной Гати. Вот что значит чествовали гостей барона со всем прилежанием. Круглей, похоже, даже не сразу меня признал. Во всяком случае, ничем этого не выдал, а молча таращился и периодически икал. Пока барон не смилостивился над страдальцем и не велел подать вина. Заодно уже и всем налили.

— Ну так как, гость? — фон Шварцреген, как хозяин и единственный из всех присутствующих титулованный дворянин, сам направил разговор в нужное ему русло. — Ты определился? Рассчитаешься со своим спасителем добром или заплатишь деньгами?