Витязь в волчей шкуре [СИ]

— Вдруг будем проезжать мимо, загляну в гости, — написал парень, едва касаясь клавиш кончиками пальцев.

Ему показалось, что с той стороны экрана так же затаили дыхание, потом появился значок «пользователь пишет сообщение» и следующие минуты показались молодому оборотню вечностью.

— Тебе лучше не знать.

— Что? Почему? — десятки возможных сценариев пронеслись в его голове.

— Я не могу сказать. Не спрашивай.

Андрея прошиб холодный пот:

— Ты больна?

— Нет!

Стало легче.

— Ты живешь с кем-то?

— Я не замужем, если это тебя интересует, — ответила девушка, прилепив в конце смеющийся смайлик, — просто не могу тебе сказать, возможно меня ищут.

Дальнейший разговор превратился в балаган. Андрей настаивал и злился, Аленка увиливала и меняла темы. Разговор все больше раздражал Андрея и в конце концов, психанув, парень вышел из чата, глухо ругнувшись.

— Что, поссорились? — сочувственно проговорил один из водителей, сидящий рядом на лавке, вытянув ноги.

Оборотню очень хотелось рыкнуть на мужчину, но тот был человеком, поэтому он просто кивнул и ушел с нагретой весенним солнцем площадки.

Весь этот день у молодого оборотня все валилось из рук. Водители, переглянувшись, отправили его отдыхать. Валяясь на спальном месте, Андрей обдумывал ситуацию, и она совсем ему не нравилась. Заподозрить незнакомку в меркантильности он не мог — они общались уже некоторое время, и она ни разу не заговорила о деньгах или о проблемах. Может быть она хочет просто прервать общение? Он ей наскучил? Но и к этому не было предпосылок.

В следующий раз фура остановилась на закате. Водители решили размять ноги, поесть горячего и принять душ, чтобы ехать хотя бы часть ночи. Андрей убедился, что его помощь с машиной не нужна и сразу отправился к администратору:

— Вай-фай есть?

— Есть! Сто рублей за пароль!

Не чинясь оборотень выложил купюру, получил листочек с буквами и ушел в угол, чтобы не раздражать никого своей согнутой над телефоном фигурой. Девушка была в сети. Он и сам не понял, почему так обрадовался этому факту. Стукнул в личное пространство и написал только одно слово:

— Извини.

Она помолчала, потом прислал смущенный смайлик:

— Я тоже хотела извиниться. Если ты перестанешь со мной общаться, я пойму.

— Нет. Не уходи! Знаешь, мы сейчас остановились на ужин, а тут все еще елка стоит и гирлянды висят…

— В мае? — целый ряд удивленных и смеющихся смайликов сопровождал сообщение.

Андрей выдохнул. Ну и пусть он ее пока не увидит. Жизнь порой меняется так круто. Зато сейчас ему есть с кем посмеяться над майской елкой и по-мальчишечьи написать:

— Честно-честно! Вот суп доем и фотку кину!

И получить в ответ серьезное:

— Не торопись, я тоже поужинаю, а то с тобой заболталась и каша остыла.

Было в этих разговорах что-то теплое, домашнее — то, чего ему так не хватало в далекой сибирской глуши.

Той же ночью Андрей привычно забрался на спальное место, накрылся с головой тонким одеялом, чтобы фары встречных машин не слепили глаза и погрузился в сон. Его чуткая волчья натура обычно лишь слегка подремывала, наблюдая за обстановкой, чтобы человек мог выспаться, но на этот раз все было иначе.

Стоило парню погрузиться в сон, как он увидел себя волком, бегущим по раскисшей обочине. Ему навстречу бежала волчица. Молоденькая, грациозная, с нежным пухом на стоящих ушах. Подбежав ближе, она припала на передние лапы, поглядывая на Андрея лукаво и игриво. Он в ответ фыркнул, показывая, что он-то серьезный взрослый самец и играть с малолетками ему неинтересно, потом подошел ближе — обнюхать.

Она пахло так тонко и нежно, что его хвост сам заходил ходуном от восторга. Самочка снова припала на лапы, приглашая поиграть, а потом побежала, оглядываясь через плечо. Волк погнался за ней, догнал, наскочил, бережно прижал холку зубами, потом отскочил и снова припал на лапы, приглашая теперь догнать его.

Они носились кругами, играя, наскакивая друг на друга и валяясь на зеленой траве. Потом вдруг послышалось гудение мотора, какой-то шум, самочка встряхнулась, лизнула волка в морду и, оглядываясь, помчалась куда-то вдаль — туда, где звенел будильник.

Андрей вздрогнул всем телом и открыл глаза — его тормошил сменщик, призывая сесть за руль. Парень потянулся, размял шею и услышал:

— Фу, Бирюк, чего от тебя так псиной прет? Да еще в траве весь измазался!

Оборотень ошеломленно перевел взгляд на синий рабочий комбинезон и застыл, любуясь травинками и шерстинками, украшающими его одежду. Стряхнув что получилось, он сел за руль и вел машину до полудня, размышляя, как так могло случиться, пока в ноздри не ударил легкий запах дыма — теплого, словно от горящего очага или жаровни.

Следующие несколько дней Андрей старался как можно больше времени проводить за рулем днем, чтобы спать ночью, потому что во сне к нему снова приходила маленькая волчица, приглашая побегать по едва пробившейся зеленой траве, поиграть, кусая друг друга за уши и лапы, и наконец уткнуться друг в друга, вдыхая смешавшийся запах, и унести его на себе под звон будильника и окрик сменщика.