– Еще можно пытаться не расставаться вообще. Но это никого ни от чего не спасет.
– Правда. Я уже успела подумать, что пора вернуться в госпиталь. Там ведь полно раненых и по-прежнему кто-то умирает. Почти каждую минуту, кстати. Теперь я могу работать в несколько раз эффективнее. А мы тут… сидим, как свадебные генералы. И еще целое войско нас охраняет.
– Иногда можно и посидеть. К тому же, если противник усилится, то еще неизвестно, кто кого охраняет. Слышала крик? Ничего не напоминает?
– Да… Это как тогда, на снежном плато в Македонии. Думаешь, обезьяны?
– Или даже йети. Так, мне пора в боевую форму. Ребята, противник выше по склону. Не спать!
Спустя несколько минут загремели выстрелы, еще через минуту нас захватила волна грязно-белых клыкастых обезьян. Грязно-белых – потому что белых, но грязных. Хотя это им не мешало. Почти половину стаи удалось отстрелить на расстоянии, и еще десятка два ввалились на поляну, возглавляемые пятью двухметровыми йети, которых пули вообще не брали. Солдаты, даже которые игроки, оказались в дурацком положении – патроны вышли, а всерьез драться саблями и копьями никто не умел. Нашелся только один игрок 6-го уровня с копьем – сразу отступил к алтарю, здесь мы срезали двух йети и нескольких обезьян.
Тут стало понятно, что люди вокруг гибнут. Много. Есть же гранаты!
– Ребята, задержите дыхание! Газы!
Три гранаты накрыли поляну. Вместе с нами, впрочем. Работает безотказно – дружно завалились и свои, и чужие. И здоровые, и истекающие кровью. Впрочем, сегодня с юга тянет отчетливый ветер – почти сразу газ стало сносить.
Для меня это был праздник опыта. На последней снежной обезьяне…
А общие итоги – так себе. Из защитников – шесть очевидных трупов, пятнадцать человек с рваными ранами (Славна уже в работе), и только восемь – более или менее на ногах и могут хотя бы перезарядить автоматы. Лейтенант… не уцелел. Ну, бесполезно стрелять в йети из пистолета. Даже в упор.
– Радован? Мы потеряли больше половины людей. Пришлите хотя бы бронемашину. Да, лучше с пушкой. Легкое оружие не справляется.
Через полчаса к нам, натужно рыча, вскарабкалась на гусеницах БМП с 30-миллиметровой пушкой. Славна умудрилась вытащить всех раненых – то есть, по крайней мере, трупов у нас не прибавилось. Через некоторое время равновесие восстановилось – новые солдаты заняли периметр, новый лейтенант нервно распоряжался, на крыше бронемашины появился наблюдатель, а мы сидели в середине и ставили исцеление на пострадавших. И до конца миссии никто серьезный нас больше не штурмовал. Подтащилось несколько заблудших гоблинов (видимо, увлеклись мародерством на фермах и не отозвались на приказы Арши). Под самый занавес вдруг прибежала почти пятиметровая сколопендра – солдаты успели перепугаться, но БМП-шная пушечка разорвала ее в клочья. Даже опыта не осталось…
Созданный нами Алтарь врос в свой известняковый грот в виде полуметровой, с виду почти хрустальной, пирамидки с нишей на фасаде. Положенную туда, для пробы, гоблинскую филактерию он впитал с ходу. Рабочая вещь.
– Слушай, я теперь могу не принимать никакие миссии. Называется –
– Это же очень здорово! Теперь тебе не нужно мотаться за каждой отмороженной обезьяной. Можешь спокойно спасать людей. Как там – боги не очень обиделись на новый культ?
– Вроде как нет. Но мне настоятельно рекомендуют поговорить с одним из богов.
– Не хочешь поднимать уровень алтаря? Повысишь могущество?
– Нет, это не по мне. К тому же, до следующего уровня нужны две тысячи гоблинских душ, или тысяча человеческих.
– Да, наши филактерии в основном записаны за троллем. Не выйдет.
– Ну и ладно. Знаешь, я возвращаюсь в Белград. Через личную комнату. Обними меня. Пусть нас разделяет все что угодно, но я буду знать, что ты – есть.
– Да. Каждый раз – как последний…