Витязь

Она потянулась к сумочке – как бы за мобильником – и тут мне в глаза влетела перечная струя. Пока я отчаянно тёр веки, почувствовал, как трофейный пистолет упорхнул из кармана моей куртки, а еще ощутил укол в шею. Причём сзади, будто кто-то подобрался ко мне со стороны багажника.

Вот так промашка! Рита изменила василеостровскому братству-сестринству и сделала меня, потому что не сестричка она мне, а одна из тех. Работает вместе с кодлой язычников из полка «Азов». Ясно, почему она того боевика сковородкой приголубила – он мог меня просто изрешетить, а я еще понадоблюсь живой для какой-нибудь хорошей пытки. Сейчас засну под действием коварного укола, и проснусь без носа или яиц. Но дела пошли ещё хуже. Не заснул я. Только всё на свете как будто отошло от меня за некий барьер, звуки казались далекими, гулкими, серебристо-молочный туман застил окоём. Никакой связи мозгов ни с руками, ни с ногами. Мое тело уплыло от меня вдаль. Здравствуй, кататония.

3. Змееборец

Туман накатывал слизистой гущей и снова отходил, пока окружающая тьма не растерзала и не поглотила его. Мое тело лежало неподалеку от раскопа на большом камне, притащенным много тысяч лет назад трудягой-ледником. Раньше мы, в основном, использовали его, чтобы колбаску порезать или плавленый сырок покромсать, хотя в языческие времена на нём, может быть, резали и кромсали жертву. И сейчас мое тело, по сути, представляло всё ту же колбасу. Тьма, дождь. Фары двух внедорожников скупо освещают «сцену». По соседству – в яме, заливаемой водой, с которой сейчас сняли крышку, мокнут трое археологов: Воздвиженский, Кораблев, Келлерманн – пока живые, но связанные, так что никуда им не деться. Я их не вижу, только слышу их жалобное мычание. Как я их раньше не заметил, пусть они и по кляпу во рту имели. Яму-то выкопали под отхожее место – точнее, это я лопатой орудовал, как ударник археологического труда – но применить по прямому назначению не успели; начались дожди и производители фекалий стали разъезжаться.

Небеса обрушь водою,

Всадник неба,

Пронзи тело нечестивца,

Успокоив бездну.

Праведен меч,

Что мстит за бесчестье.

Окончив воззвание к неким сверхъестественным силам, некто обратился ко мне.

– Ты погубил целых трех докторов наук, потому что обокрал экспедицию, похитив десяток артефактов, за которые собрался получить приличную мзду. Этот факт находится в будущем, но по своей вероятности он уже сравнялся с теми фактами, которые покоятся в прошлом. Для моего господина нет разницы между прошлым и будущим, у него всё – на одной нити.

Голос, хоть и слышен будто издалека, но узнаваем. Голос Хочубей-Ословского, уверенный и наглый, только пониже на октаву и с подвываниями. Он всё еще обращается ко мне:

– Но любой факт может быть понят иным образом. Ты отомстил трем нечестивцам за святотатство, принеся их в жертву богам у великих врат. Твоими руками они были наказаны за вторжение в обитель Велесову. И пусть тебя накажет неправедный суд, пред богами ты чист. Тебе выбирать.

Интересно, что кто-то говорит голосом Хочубея, но словами чокнутого волхва Вильгельда, который рассылал имейлы-страшилки. По любому, мне оба предложенных варианта не шибко нравятся.

Я едва продавил сквозь непослушные губы.

– Ты из какого шапито?

– Прежде чем тебя поглотит навь, где будешь ты вечно голодным духом без имени и обличия, я хочу, чтобы ты ощутил сияние прави и познал всю ничтожность своих познаний.

Голос ушёл куда-то вдаль, за порог тьмы, а вблизи меня нарисовалась афиша того хлопца, которого я угостил грязью у реки. Он, представившись Зоряном, пару раз мне врезал – происходило это так замедленно, что я даже заметил волоски у него на кулаке – а потом оценил результат: «Ну и мерзенна в тебе пыка». Боли я не почувствовал, только осознал, что утратил красивый передний зуб. Помимо тяжкой мысли, на какие шиши мне вставлять протез, испытал большое сожаление – надо было этого представителя полка «Азов» пару часиков назад физиономией в речку положить. Потом еще появился тот тип, которого я угостил каменюкой по черепу в овраге. Единомышленники звали его ласково Усладом, а кулак у него размером с мою голову, и это сулило скорые неприятности для моих внешних и внутренних органов. Но его остановили, я был нужен для другого действа.

Штука, похожая на троакар, втыкается мне в шею; чего, они программировать меня собрались? Значить, теперь язычники не только выстругивают идолов из колобашек, но и готовы высокотехнологично размочалить мозги. Сдается мне, уже начали. Что-то нашептывает мне: загружен драйвер нейроконнектора, активизирован пул соединений, канал преобразования функционирует нормально, получены ответы от гиппокампа и таламуса, соединения стабильны; начинается запись объектных кодов в неокортекс… Я замечаю, как ритмично подергиваются мои руки и ноги – вероятно, идёт тестирование.