Витязи-клоны (СИ)

  И вот он внезапно почувствовал такой дикий ожог под хвостом, что не смог сдержать рев. Боль была ужасающей, сорвав с места тяжеленный воз Шейбани понеся по узеньким улочкам Бухары. Первой жертвой, наезда взбесившегося ишака стал склад горшечной продукции, глиняные горшки полились градом, поранив и без того разодранные бока брата Батыя. И все же даже это доставило радость, убыток горшечнику, досадил таки булгарам. И вот уже преднамеренно разогнавшись в галоп, Шейбани таранит тяжело груженую телегу. Мощнейший удар, груженая повозка летит вверх тормашками, а сам ишак камикадзе всей своей тушей погружается в навозную жижу. Навоз совсем свеженький, горячий и не только смердит, да еще каленым железом жжет рассаженную кожу. Не сдержавшись: Шейбани целых два часа ревел, извергал потоки самых грязных и изощренных монгольских ругательств. Весь город сбежался смотреть, на то, как извалялся в дерьме знаменитый монгольский полководец. Такое унижение, хоть вешайся, и лишь мысль о том, что веревка даст лишний повод для измывательств, остановила Шейбани-хана от рокового шага. Однако, теперь судя по звуку и на него, наконец, снизошло благословение ока Сульдэ. Судя по тревожному набату, к Бухаре подступил сам брат великий джихангир Бату-хан.

  Батый пребывал в самом отвратительном расположении духа. Монголов снова разбили и унизили, и что обидно в ничтожного ишака превратили его родного брата.

  -Я еще не придумал казни для Барыги, но если его поймаем, то изуверски истязаем! Моя жестокость останется в веках! Я буду писать историю кровью, выводя буквы ударами клинка, строчки шеренгами копий, а заглавные литеры рисунками стрел! И весь мир будет залит океанами крови, а из черепов своих врагов я возведу пирамиды в семь раз выше египетских!

  Шаман Бэки яростно приплясывал, его завывания с каждым днем становились все громче и истеричнее. После падения Итиля и жестокой расправы учиненной монголами, кипчаки сильно устрашились, ужасаясь, трепеща перед страшными карами, они десятками тысяч прибывали в армию Батыя. В течение короткого времени джихангир сформировал, еще десять туменов. Там образом к Бухаре подошло четырехсоттысячное войско. Монголо-татар было двадцать раз больше чем защитников собравшихся в стенах древнего города. По Волге на массивных судах подвезли здоровенные катапульты, многоствольные баллисты, и мощнейшие тараны. Свежесрубленные корабли, сильно просели едва, не касаясь днищем илистого дна, полноводной реки. Десятки тысяч пригнанных рабов-бурлаков надрываясь в неистовом напряжении, тащили неподъемный груз. Всадники безжалостно лупили невольников плетьми, а тем, кто выбивался из сил, разрезали животы и ломали хребты, одичавшие псы и разжиревшие шакалы, доедали поверженных калек и павших рабов. Субудай с удовольствием наблюдал, как струятся многочисленные багряные ручейки, что бы легче было вытаскивать метательные машины, настилы под ними вымазали смесью крови и человеческого жира.

  Через искусно вырезанную золотую заказанную в Багдаде трубу Булгарский царь Еримук с тревогой наблюдал за приготовлениями неисчислимой монгольской рати.

  Татарские всадники с разбегу подлетали к стенам, пуская целые тучи длинных пропитанных зажженной смолою стрел, казалось, что налетает стальной в огненных волнах циклон. Хотя воины и прятались за широкими щитами и бойницами, при такой ковровой бомбардировке попадания неизбежны. Потери защитников все возрастали, помогающие защитникам женщины все чаще вытаскивали раненых.

  -Я думаю, мы обречены, может лучше сдаться на милость победителя.

  Робко просифонил дородный с широкой рыжей бородой боярин. Несмотря на жару, он был одет в соболиную шубу и парчу, жирное лицо под высокой бобровой шапкой заливал соленый пот.

  -Не умную речь, брат ведешь, не и не может быть милости у вурдалаков ордынских! За правое дело, во имя спасителя господа Христа надлежит умереть нам!

  Спокойным глубоким голосом изрек Православный митрополит Бухарский Ефистафий.

  -Я бы предпочел победить! Ибо мудрость предков гласит - на Бога надейся, а меч заточи!

  Булгарский царь Еримук крепкий детина, сорока лет небрежным движением поправил забрало. Царь нервничал, но сохранял полное внешнее спокойствие. А ведь свежа еще память, лет так пятнадцать назад осаждали Бухару ханы Субудай и Джебэ. Однако сильно потрепанные на Калке русскими войсками монголы не смогли взять Бухару, а во время дерзкой вылазки и вовсе были биты, позорно бежав, потеряв часть обоза. А вот недавно сам брат Батыя Шейбани был отлупцован и пленен. Размышления были грубо прерваны, из выкатившейся громадной катапульты вылетел крупный в две тонны весом валун, страшный удар поразил башню. Даже здесь на колокольни задрожал пол, настолько чувствительно было сотрясение.

  -Царь, батюшка родимый разве ты не видишь, пора слать послов и молить о пощаде.