Витим Золотой (Роман 2)

- А ну тебя к черту, дуреха такая! - Стешка кинулась к кровати и схватила за рукав лежащую на одеяле шубу. - Лучше побегу сама... От тебя толку не добьешься. Мычишь и не телишься...

- Постой! Все скажу! Не ругайся, ангел мой! Захожу это я в горницу, глянула на иконы - и мама моя божья! Она сидит!..

- Кто она? - наступая на Агашку всей грудью, спросила Степанида.

- Ты только не ори на меня и не перебивай! - взбеленилась вдруг Агашка. - Сказала тебе, что все расскажу, значит, слушай и не тявкай! Ты вон поди да лучше на нее тявкни, а на меня не собачься! Я тебе не свекровь!

- Да не томи ты мою душу! Кто такая "она"? - спрашивала чуть не плача Степанида, чувствуя, что у нее пересыхает во рту.

- Кто такая, говоришь? - Агашка насупилась и отвернулась. - А шут ее знает, откудова она взялась! Сидит под божницей, как есаул в мундере...

- В каком таком мундере? Ты что, пьяная али совсем спятила!

- Ты на меня не лай, молодка! В абнаковенном, казачьем, с золотыми пуговичками...

- Нет! Ты меня, Агашка, сведешь с ума! Мундир какой-то выдумала! Стешка не знала, что ей делать, но в то же время сердцем понимала, что в словах этой язвы есть какая-то жуткая правда.

- Ничего, касатка, я не выдумывала... Говорю тебе, сидит у тебя, в твоей горнице баба с урядницкими погонами, молодая и красивая, ну чисто ангел небесный и глазками, как синими листочками, помаргивает... Сидит под Егорием-победоносцем и на меня смотрит, ласково так глядит... Я сначала думала, что это видение на меня сошло... Хотела крестным знамением себя осенить, а рученька-то у меня не поднимается... Три раза, а может четыре, прочитала шепоточком молитву, а она все на месте и даже улыбается, а потом спрашивает: "Вам кого, хорошая моя?" А у меня язык будто к нёбу прирос. "Ежели, говорит, вы хотите видеть хозяина, то ево дома нет... Ежели ко мне, так я хозяйка и жена ево". Как она это сказала, у меня совсем язык отнялся, а ноги затряслись и будто к полу примерзли... Я повернулась, выскочила - и айда!

- Врешь ты все, стерва! - разъяренно крикнула Стешка.

- От такой же слышу! Ты чего меня паскудишь? Чего ты на меня лаешься? - Агашка вскочила и подняла голову.

Они стояли лицом к лицу и свирепо глядели друг на друга. Схватка могла состояться мгновенно и закончилась бы бог знает чем. Но Степанида почувствовала, что зашла слишком далеко, поэтому, облагоразумившись, быстро переменила тактику.

- Агашенька, родненькая, прости меня ради бога! Сама не знаю, чего мелю! Какая такая жена? Почему в мундире? Ну расскажи все толком, растолкуй мне, дуре! А может, ты шутишь?

- Вот не сойти мне с эфтого места! Пусть поразит меня гром господний! - Агашка неистово перекрестилась на большую икону хмурого Николая-угодника. - "Я ево жена!" Прямо так и заявила! А чего она мундер напялила, я и сама ума не приложу! Сидит ну чисто молоденький есаул, только без усиков...

На минутку Агафья умолкла и задумалась. Степанида стояла словно окаменевшая и тоже мучительно размышляла, что ей делать и как поступить. Теперь она поняла, что совершила непростительный промах, что слишком долго огрызалась и привередничала, тем самым толкнула свекра на такой решительный поступок.

- Я слышала, часом, что будто ездил он на Ярташкинские хутора и присмотрел там одну мужичку, - быстро проговорила Агашка. - Может, ее и привез, а может, и обвенчался украдкой?

- Нет у него там никакой мужички, - возразила Степанида. - Это я точно знаю!

- Погоди, Стешка! Постой! - осененная какой-то догадкой, крикнула Агашка. - Вспомнила-таки! Знаю я эфту кралю! Каторжанка с Синего Шихану. Видела ее вчерась в станице! Вышла она от писаря и у калитки с его татаркой о чем-то все шушукались! Значит, уговор давно был с дружком-приятелем... А ночью, наверное, обвенчались... А татарке этой все равно что поп, что мулла!.. То-то Санька ваш за вином ко мне явился... Вечером спрашиваю, а он, чертенок, окрысился на меня: "Чего пристала!" Так оно и есть!

- Я ей покажу жену!

Стешка накинула на плечи шубу и выбежала на улицу. Следом за ней помчалась и Агашка. По дороге она встречала идущих с ведрами казачек и каждой из них успевала таинственно сообщить, что Петр Лигостаев женился на каторжанке и что сноха сейчас бежит домой и хочет вытащить новоявленную свекровь за косы. Таким образом, весть о неслыханном поступке Петра быстро разнеслась по всей станице.

Войдя в ворота, Степанида столкнулась с Санькой. Он только что пригнал с водопоя скотину и впустил ее на задний двор. У плетня табунились овцы и жадно лизали мягкий, пушистый снег. Зимой овец на водопой гоняли редко, вместо воды овцы довольствовались чистым снегом.

- Что это у вас тут творится, а? - хватая мальчика за плечи, задыхающимся голосом проговорила Степанида.

- Ничего, - легонько отводя ее руки, ответил Сашок.

- Как так "ничего"? Кого ночью отец привез? Чего молчишь? И ты с ним заодно! Говори же, - тормошила она его за плечи.