Витька Перчик (СИ)

Мать-старуха не могла купить дорогих лекарств для больного сыночка, не могла съездить в больницу. Ноги отказывались ходить, грузное оплывшее тело, высокое давление сделали старушку почти нетрудоспособной.

Витька валялся в коме вторую неделю, отощал и походил на мертвеца. Однажды ночью он пришел в себя. Очень хотелось есть, пить и писать. Витька оторвал от себя все шнуры, отсоединил капельницу, шатаясь вышел из реанимации в коридор, пописал в ведро и уселся на табуретку. Скудная лампочка едва горела, никого в помещении не было, врачи и санитарки спали. Глубокая августовская ночь смотрела на Витьку из окон, не помогая и не советуя, что делать дальше. Витька потерял сознание и свалился с табуретки на пол, задев ведро, которое загромыхало, откатилось и ударилось в стенку. Очнулся он на операционном столе. Услышал разговор врачей, узнал, что ему лечили легкие и сердце, удалили камни из печени и почек, и вырезали аппендицит.

- Больной пережил клиническую смерть, удивительно, как он остался жив,- сказал молоденький врач пожилому хирургу.

- Ой, - закричал он,- опять ему плохо! Да что же это такое!

А Витька второй раз оказался в наплывающей на него дурной темноте. Страх - немыслимый, жестокий сжал сердце. Передать его состояние никто бы не смог. Одно он только понял. Он где-то на земле.

- Опять клиническая смерть,- подумал он.- Где же я? Как страшно, черно, такой черноты не бывает...

Ужас продолжался. Витька закричал бесшумно, тоненько, сквозь стиснутые зубы, заряд электричества рванул его сердце, и он очнулся. Врачи и сестры суетились вокруг него. Хирург наклонился к Витьке и сказал:

- Может, жить будет.

И ушел из операционной. Врачи устали. Два часа спасали Витьку от повторной клинической смерти.

- Никаких святых, тоннеля и света я не видел,- думал Витька, когда пошел на поправку. - Выходит, это все враки писак разных. Клиническая смерть - это ужас, вот что это такое. А, может, только пьющие попадают в жуткий кошмар на том свете? Доктор, - охая и постанывая жаловался он молодому врачу, который его наблюдал.

Врач походил на мальчишку. Из шапочки торчал задорный вихор, ясные голубые глаза сочувственно смотрели на Витьку. Он купил для Витьки дорогое лекарство на свои кровные денежки, витамины, еду, а мама врача готовила для Витьки питательные куриные бульоны. Врач сам поил Витьку бульоном и убирал за ним утку. Санитаркам вечно некогда и никто им за больного Витьку не платил.

-Подумать только, пережил двойную клиническую смерть! - Удивлялся врач.- Такого, вроде бы, в медицинской практике еще не было! Скоро приедут журналисты и прославят нашу больницу на всю страну!

Врач сунул таблетку в раскрытую, почти беззубую Витькину пасть, дал ему воды запить лекарство и нежно погладил Витьку по желтому лбу.

- Доктор! - Витька вытаращил на доктора опухшие глаза.- Что же у меня за клинические смерти были? Как не у всех людей! Ужас, ужас, ужаснейший ужас... Вы и представить себе не можете!

- Расскажите, расскажите, что вы видели?

- Мрак я видел,- раздражился Виктор.- Чувствовал дикий страх. Вы все равно не поймете, это прожить надо, чтобы понять. И, вообще, я уже здоров. Нет ли у Вас спиртика в наличии? - Улыбнулся больной и умильно посмотрел на врача. Выпить хочется, никаких сил нет терпеть! И сигаретку бы! Хоть единую! Выпишите меня, умоляю прямо! Я домой хочу, борща хочу, хлебушка, что армяне пекут! Мать, небось, вся испереживалась! Хозяину работу не доделал... Хоть волком вой, так здесь надоело!

- Нет, дорогой, - усмехнулся нахальный врач-мальчишка.- Завтра тебя ожидает консилиум врачей. Из Брянска приедут с журналистами. Врачи тебя исследовать будут, а журналисты интервью брать. Прославишься, Виктор, на всю страну! Ясно?

- Да ну их к Богу в рай! - Закричал, не выдержав Витька.- Пошли они все в баню! Отпусти меня, ради Христа домой!

И ночью Витька сбежал из больницы. Как ему это удалось, никто понять не мог. Как он доехал до Серестка без копейки денег, в больничной пижаме, удивительно, но факт. Видно, русский человек существо особенное в этом мире. И удерет из больницы, если ему хочется самогончику, сигаретку и домашнего борща с душистым ломтем свежего хлеба. Да еще и перчика, чтобы самогончик закусить.

* * *

Витька, неожиданно для бабушки Ефросиньи Макаровны, возник на пороге ее хатки радостный и очень голодный в три часа дня.

- Мать! - Заорал он. - Борщом пахнет! Жрать хочу, спасу нет!

- Только что сварила! Ешь, сынок, как ты?

Витька съел три тарелки борща, выловил кусочек мяса и долго его жевал, и батон хлеба умял. Расслабился.

Поскольку он, пока был трезвый, то обнаружил, что хатка-мазанка покосилась на один бок. В углу зияла большая дыра. Мелкие дыры, которые прогрызли крысы и мыши, шли по всему периметру хатки. Обмазка хатки отвалилась полностью. Черные брёвна смотрели на мир жалко и неприветливо. Полы прогнили. Хатка стояла с войны без фундамента. Окошки почти в землю вросли. Забора, вообще, не было. Печь дымила нещадно. Крыша протекла.